НИНКА. Спасибо.
ИВАНОВА. Нинка, ты не забывай, я на тебя бутылку коньяку поставила.
ДЖУЛЬЕТТА. В связи с последними событиями коньяк потерял свою актуальность.
ИВАНОВА (громко). Бабуся!
БАБУСЯ. Ай?
ИВАНОВА. Не спи, а то все деньги проспишь. Иди лучше пообедай. Обед, Бабуся! Обед! (Уходит.)
БАБУСЯ. Мотыляются, мотыляются, спать не дают. Пойти пожевать чего-нибудь? (Берет подушку и уходит.)
ДЖУЛЬЕТТА. Айда за ней.
Нинка и Джульетта уходят. Входит Коломеец, которая тащит за собой Врача.
КОЛОМЕЕЦ. Не бойся, здесь никого нет.
ВРАЧ. Я не боюсь. Но зачем создавать экстремальные ситуации?
КОЛОМЕЕЦ. Сейчас я тебе такое скажу, упадешь.
ВРАЧ. Ну-с?
КОЛОМЕЕЦ. Видел нашу Бабусю с подушкой? Она в столовую пошла.
ВРАЧ. Ну и что?
КОЛОМЕЕЦ. А то, что у нее в этой подушке пять миллионов долларов!
ВРАЧ. Не может быть!
КОЛОМЕЕЦ. Клянусь. Я сама видела. Сегодня ночью больная Иванова хочет украсть эти деньги. Остальным тоже доверять нельзя.
ВРАЧ. Все-таки не могу поверить: пять миллионов долларов в подушке у ненормальной бабки!
КОЛОМЕЕЦ. Сам увидишь, когда мы их заберем.
ВРАЧ. Извини, я порядочный человек.
КОЛОМЕЕЦ. Я тоже порядочный человек. Пусть уж деньги будут принадлежать двум порядочным людям, а не этим потаскушкам.
ВРАЧ. Вероятно, ты права. Не стоит отдавать деньги потаскушкам.
КОЛОМЕЕЦ. Ты согласен участвовать в этом деле?
ВРАЧ. Согласен.
КОЛОМЕЕЦ. Молодец. (Деловито.) Теперь пойдем за ширму.
ВРАЧ. Ты в своем уме? В любой момент могут войти.
КОЛОМЕЕЦ. Никто не войдет, все пошли обедать. (Тянет Врача за ширму.)
ВРАЧ. Нет, только не здесь!
КОЛОМЕЕЦ. Или сделаешь, как я хочу или скажу мужу, что ты меня изнасиловал! (Тянет Врача за ширму.)
ВРАЧ (упираясь). Это ты меня изнасиловала.
КОЛОМЕЕЦ. У него кулак величиной с твою голову.
ВРАЧ. Это шантаж.
КОЛОМЕЕЦ. Иди сюда, тебе говорят! (Утаскивает Врача за ширму.)
ВРАЧ (за ширмой). Не надо с меня стаскивать брюки! Почему нельзя сделать это в другом месте? Почему обязательно… Ой! Ай! Да! Да! Еще! Еще!
Из-за ширмы доносится чувственная возня. Входит Иванова, прислушивается, садится возле ширмы и закуривает.
ИВАНОВА. Коломеец, ты?
КОЛОМЕЕЦ (за ширмой). Ох, да!
ВРАЧ (за ширмой). Кто-то пришел!
КОЛОМЕЕЦ (за ширмой). Это свои. Не обращай внимания.
ИВАНОВА. Я одно время тоже романтику любила. А потом все как-то… перевернулось. От мужа от первого ушла, шалопай он был. Другого человека встретила, поженились. Потом деньги начались, связи. Магазин открыла. Большой магазин. Продавцы почти кланялись. Через год еще два магазина открыла. Мерседес вон купила, который подороже. После муж мой помер, все хозяйство мне досталось. В городе меня узнали, уважать стали. Людишки задницу лизали. Вот сейчас ты отряхнешься, как курочка, и дальше побежишь. А власть — она как бесконечный оргазм. Тебе этого, Коломеец, не понять. Если у кого власть кончается, то все, этому человеку климакс настает.
КОЛОМЕЕЦ (за ширмой). Ой-ой-ой!
ИВАНОВА. Если хочешь кричать — кричи, я дверь закрыла. (Подходит к двери и распахивает ее настежь.)
Коломеец за ширмой кричит, ей вторит Врач.
Входит медсестра Лиза.
МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Что вы тут разорались, как тарзаны? Это вам больница, а не джунгли.
ИВАНОВА. Совершенно верно. (Показывает на ширму.)
Медсестра Лиза отодвигает ширму.
МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Сергей Сергеич!
КОЛОМЕЕЦ. Почему вы мешаете, когда врач делает процедуру?
МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Процедуру?! (Дает врачу пощечину.)
ВРАЧ. Вы себе много позволяете!
Медсестра Лиза дает ему еще одну пощечину.
КОЛОМЕЕЦ. Сергей Сергеич, почему вы терпите?
МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Помолчите, больная.