ЛАПИН. Рад видеть такой энтузиазм! Официальную часть на этом считаю закрытой. У кого есть какие дополнительные чувства, могут высказывать по очереди.
ГАРКУША. Можно я?
ЛАПИН. Давай, Иван. До концерта еще далеко, попрошу готовить номера, можно парные. Итак, слово имеет ветеран и инвалид семейной жизни Иван Данилович Гаркуша.
ГАРКУША. Я воевал на двух семейных фронтах, мне есть, что сказать молодым. Показать не смогу, бо инвалид, но сказать еще есть что. Я давно думал об семейной жизни как своей, так и на чужих примерах. Что в семейной жизни главное? Вот вопрос вопросов!
ДОРОДНЫХ. Главное — это секс!
ИВАНОВ. Логично.
ГАРКУША. Во — и я так думал по первости! Для чего, думал, люди женятся? Для этого самого, для сексу. Ну, я и вдарил по нему. Как в олимпийских играх — дальше, выше, сильнее!
ЛАПИН. Альтиус, фортиус, коитус!
ГАРКУША. Правильно, коитус! Работал, не при женщинах будет сказано, как молотилка на току, только оттаскивать успевай. Год работаю, два, приводные ремни поизносились и ослабли. Стал я допинг принимать, еще года на три меня хватило. Но привык организм к допингу, а от секса стал морду воротить. Дальше — больше, то есть, меньше. Чем можно заменить секс?
ДОРОДНЫХ. Деньгами.
ГАРКУША. Умная ты баба, Елена! Переключил я свою молотилку на деньги. Год молчу, два — раньше хоть за удовольствие, а теперь за чистый интерес. И снова задал я себе главный вопрос, стал энциклопедию по вечерам читать. И нашел!
МАША. Что же там, Иван Данилович?
ЛАПИН. Не томи молодых!
ГАРКУША. Горло пересохло. (Выпивает.) Нашел я этого француза, что про олимпийский коитус говорил. Ху… Ху… память, черт бы ее батьку взял!
ИВАНОВ. Кубертен?
ГАРКУША. Он самый. За Хубертена! (Выпивает.) Он, паразит, второй девиз для семейной жизни придумал, для переходного периода, когда к сексу интерес пропал, а жить еще хочется. Он сказал: в семейной жизни главное, говорит, не победа, главное — участие! Участие друг к другу! Так выпьем же, чтобы вы были участливы друг к другу и не били по головам как словами, так и твердыми предметами!
ЗЕНИН. Всей душой и телом присоединяюсь к тебе, Иван! Щадите друг друга!
Все пьют за участие.
ЗЕНИН. Коль стал, скажу далее. Маша, жди его, только очень жди. Толя, храни верность Родине. За границей много соблазнов (Поет.)
Если плен, последняя пуля — себе. Советский человек не может быть рабом!
ЛАПИН. По определению.
ДОРОДНЫХ. Зачем же убивать себя?!
ЗЕНИН. А вы знаете, что такое испорченная анкета?! Это хуже смерти, врагу не пожелаю. Вот возьмем, к примеру, гражданина Лапина. Пятый пункт — раз, сестра — два, высказывания — три! Мне его по-человечески жаль, а что поделаешь — анкета!
Лапин плачет.
ГАРКУША. Пожалел волк кобылу. Жорес, а табуретки ты умеешь делать?
ЗЕНИН. В один момент! Табуретки не сани.
ГАРКУША. Еще не все для тебя потеряно.
ЛАПИН (утирая слезы). Товарищи, не надо о политике — это же свадьба. Почему в общем хоре я не слышу слабый, но дрожащий голос посаженой матери?
ИВАНОВ. Кто сказал «мать» при новобрачных?
Все смеются.
РЕБЕЗОВА. Дрожащий! Теперь вы у нас задрожите, соколы ясные. Кончилось ваше времечко!
ГАРКУША. Никак тронулась? Что кончилось, не понял?
РЕБЕЗОВА. Диктатура ваша мужская! Довели страну до ручки, а теперь и до могилы. Женщины, к вам обращаюсь я, сестры мои! Наступила наша эра!
ДОРОДНЫХ. Правильно!
РЕБЕЗОВА. Мы — умные, красивые, живем дольше и способны к воспроизведению рода! Мужики глупы, уродливы, курят, пьют, живут недолго и ничего, кроме вреда, от них нету!
ДОРОДНЫХ и ЛАПИН. Правильно!!
ИВАНОВ. Позвольте, позвольте! Тогда зачем мы их женим?!
РЕБЕЗОВА. Не позволю! Торопливы вы, мужики, во всем — и в работе, и в любви — всем вам подавай конечный результат! Маше Толя не нужен и точка! Ты ему нужна, а он тебе — нет! Родить и без него можно, только свистни! (Выпивает воды.)
ГАРКУША. Что ж ты не свистнула в свое время?