Она вздохнула, заколебалась и сказала:
— Вот если бы капитан Маршалл узнал, что тут происходит на самом делать…
— Так что же?
— Мне часто казалось, что миссис Маршалл боялась, как бы он не узнал все.
— Почему вы так думаете?
— Я ничего не могу сказать точно. Просто у меня было такое впечатление! Иногда мне казалось, что она… да, что она его боялась. Это очень добрый джентльмен, но, как говорят, на нем не поездишь!
— Ваше впечатление, надо полагать, не основано ни на каких конкретных фактах?
Она отрицательно покачала головой.
— Что ж, — вздохнул Уэстон, — перейдем к письмам, которые миссис Маршалл получила сегодня утром. Сколько их было?
— Пять или шесть, сэр. Я точно не помню.
— Их отнесли ей вы?
— Да, сэр. Мне их дали, как обычно, внизу, и я положила их на поднос с завтраком.
— Что это были за письма?
— Да обыкновенные. Наверное, счета. И рекламные проспекты, потому что я нашла несколько скомканных проспектов на подносе.
— Что с ними стало?
— Я выбросила их в мусорный ящик. Один из господ полицейских там только что искал.
— А куда делось содержимое мусорной корзины?
Оно тоже выбрасывается в мусорный ящик.
— Хорошо.
Он подумал и, бросив вопросительный взгляд на Пуаро, сказал:
— Так! Кажется, у меня больше нет к вам вопросов…
Пуаро сделал шаг вперед.
— Когда вы убирали номер мисс Линды, вы не обратили внимание на камин?
— Нет, сэр. Огонь ведь не разводили.
— Лежало в нем что-нибудь?
— Нет, сэр. Там было чисто.
— В котором часу вы убрали в этом номере?
— Примерно без двадцати десять, сэр, когда мисс Линда завтракала внизу.
— А потом она поднялась к себе?
— Да, сэр. Она пришла наверх примерно без четверти десять.
— И какое-то время она оставалась у себя в номере?
— Кажется, да, сэр. Во всяком случае, я видела, как она вышла оттуда чуть раньше половины одиннадцатого. Было видно, что она очень торопится!
— Вы не зашли к ней в номер?
— Нет, сэр. Мне нечего было больше делать.
Пуаро ненадолго задумался.
— Есть кое-что еще, о чем я хочу вас спросить. Кто из клиентов отеля купался сегодня утром до завтрака?
— О тех, кто живет в другом крыле и этажом выше, я не знаю. Я знаю только о тех, кто живет на этом этаже.
— Мне будет этого достаточно.
— Я думаю, сэр, что сегодня утром купались только двое: капитан Маршалл и мистер Редферн. Они никогда не пропускают этого купания…
— Вы их видели?
— Нет, сэр, но их купальные полотенца, как всегда, сохли на балконе.
— Мисс Линда сегодня утром не купалась?
— Нет, сэр. Я видела ее купальник, он не был мокрым.
— Так! — сказал Пуаро. — Это я и хотел знать.
— А ведь обычно, — продолжала Глэдис Нарракот, — она всегда по утрам купается.
— А остальные? Мисс Дарнли, миссис Редферн и миссис Маршалл?
— Миссис Маршалл так рано никогда не купалась. Мисс Дарнли купалась раз или два. А миссис Редферн тоже большей частью до завтрака не купается. Она любит, чтобы было жарко. Во всяком случае, сегодня утром она не купалась.
Пуаро кивнул.
— И еще одна вещь. Не исчезла ли в одном из номеров, которые вы убираете в этом крыле отеля, какая-нибудь бутылка?
— Бутылка, сэр? Какая?
— К сожалению, я ничего о ней не знаю. Но если бы какой-либо бутылки не хватало, заметили бы вы ее отсутствие?
— Я думаю, да…
Но, желая быть полностью правдивой, она тут же добавила:
— Кроме, конечно, номера миссис Маршалл. Там так много всяких бутылочек и флаконов!
— А в других номерах?
— У мисс Дарнли я тоже не уверена, что она заметила бы, потому что у нее их тоже немало. Но в других номерах я бы заметила обязательно. Если, конечно, посмотреть специально.
— Значит, на данный момент вы не заметили исчезновение никакой бутылки?
— Нет, сэр, но я не искала.
— Что ж, сходите посмотреть!
— Если вам будет угодно, сэр.
Как только она вышла, Уэстон повернулся к Пуаро, спрашивая его, что все это значит.
— Мой дорогой друг, — ответил Пуаро, — вы знаете, что мой мозг любит порядок во всем и не терпит его нарушения. Сегодня утром до завтрака, мисс Брустер купалась возле скал и сказала нам потом, что в нескольких сантиметрах от нее пролетела и упала в воду бутылка, брошенная сверху. Ну так вот, я хочу знать, кто бросил бутылку и почему.
— Мой милый Пуаро, ведь кто угодно способен выбросить пустую бутылку в окно!
— Я с вами совершенно не согласен! Прежде всего, ясно то, что бутылку могли выбросить только из окон, расположенных на восточной стороне отеля, значит, из одного из тех номеров, где мы только что были. Если у вас в ванной есть пустая, ненужная бутылка, что вы с ней сделаете? Отвечаю на вопрос: вы выбросите ее в корзину для бумаг. Вы не выйдите на балкон, чтобы швырнуть ее в море. Во-первых, потому что вы рискуете кого-нибудь задеть, а во-вторых, потому что вам незачем себя этим утруждать. Если же вы решили поступить иначе, значит, что у вас есть особая причина, чтобы эта бутылка бесследно исчезла.
Крайне удивленный, Уэстон улыбнулся.
— Главный инспектор Джепп, с которым я не так давно вместе работал, часто повторяет, что вы любите все усложнять. Уж не хотите ли вы сказать, что Арлена Маршал была не задушена, а отравлена каким-то таинственным ядом, хранившемся в какой-то не менее таинственной бутылке?
— Вовсе нет, так как я не думаю, что в этой бутылке был яд.
— А что же в ней было?
— Я не знаю, и как раз это я и хочу узнать.
К ним подошла слегка запыхавшаяся Глэдис Нарракот.
— Простите меня, сэр, — начала она, — но мне кажется, что все на месте. Я ручаюсь за комнаты капитана Маршалла, мисс Линды и мистера и миссис Редферн. Насчет номера мисс Дарнли я тоже почти уверена. А вот о комнате миссис Маршалл я ничего не могу утверждать. Я уже говорила вам, их так много!
Пуаро пожал плечами.
— Что ж делать. Оставим это!
Глэдис Нарракот, глядя попеременно то на Пуаро, то на Уэстона, спросила, нужна ли она им еще. Сначала Уэстон, потом Пуаро ответили отрицательно, но Пуаро тут же добавил:
— Вы уверены, вы совершенно уверены, что вы нам все, абсолютно все сказали? Вы ничего не забыли?
— Насчет миссис Маршалл, сэр?
— Насчет нее или кого-нибудь другого. Сегодня не произошло ничего, что показалось бы вам непривычным или необычным? Что-либо, что заставило вы вас подумать или сказать вашим коллегам: «Что за странность!»
Пуаро произнес эти слова с комической интонацией, которая заставила Уэстона улыбнуться.
— Честно говоря, — ответила Глэдис, — есть один пустяк. Убирая внизу, я услышала, как кто-то выпускает воду из ванной. Я еще шепнула Элси, что кто-то принимал ванну около полудня, и что это странно.
— И кто же это был?
— Я не знаю, сэр. В этом крыле нам было слышно только, как вода спускается по трубам, и больше ничего я не могу сказать.
— Вы уверены, что речь шла именно о ванной? Может быть, вода текла по трубе от умывальника?
— Нет, сэр! Шум воды, вытекающей из ванной, ни с чем не перепутаешь.
Пуаро решил больше не задерживать Глэдис Нарракот, и она получила разрешение идти.
Уэстон повернулся к Пуаро.
— Я полагаю, что вы не придаете большого внимания этой истории с ванной. Она не может иметь отношения к нашему делу. Убийце, которого мы стараемся найди, не надо было смывать пятна крови. В этом и…
Он внезапно умолк, и Пуаро закончил начатую им фразу:
— В этом, как вы собирались сказать, и заключается преимущество удушения. Ни пятен крови, ни оружия скрывать не приходится. Для того, чтобы кого-нибудь задушить, нужно обладать лишь физической силой и желанием убить.
Пуаро заметил, что начал возбуждаться, и продолжил уже более спокойным тоном:
— Вы правы, эта история с ванной, наверное, не имеет никакого значения. Кто угодно может принять ванну, даже около двенадцати часов: миссис Редферн до того, как идти играть в теннис, капитан Маршалл, мисс Дарнли — кто угодно. Нет, это нам ничего не дает.