— Безусловно, — согласилась Бандл.
— Так вот. Малютка Mop — настоящая красотка, и к тому же очень гибкая и сильная. Она одна из восьми девушек, изображающих живой мост…
— Билл, — нетерпеливо перебила Бандл. — Вчера утром я виделась с Джимми Тесиджером.
— А, старина Джимми, — рассеянно протянул Билл. — Так вот, я уже говорил тебе, что Малютка Мор очень хорошенькая, без этого в наше время не пробьешься. Она так и говорит: “Чтобы выжить, надо все время держаться на плаву”. И заметь, у нее все для этого есть. Удивительно талантлива… Но в этом шоу у нее никаких перспектив, разве что затеряться в толпе хорошеньких статисток. Я пытался уговорить ее поступить в драматический театр, ну, знаешь, миссис Танкерей[14], и прочее — так она только хохочет…
— Когда ты видел Джимми?
— Сегодня утром. Постой, на чем мы остановились? Да, я еще не рассказал тебе о ссоре. Причиной всему была зависть, черная злобная зависть. Та девушка — ничто по сравнению с Малюткой, и она прекрасно знала об этом. Ну так вот, она ее обошла…
Бандл смирилась с неизбежным и выслушала до конца историю о том, как Малютка Мор вынуждена была покинуть труппу. На это ушло довольно много времени, но когда Билл наконец остановился, Бандл сумела вставить:
— Ты абсолютно прав, Билл, все это отвратительно. Как завистливы люди!
— Вот-вот, особенно в театре.
— Наверно, так оно и есть. Джимми сказал тебе, что на следующей неделе собирается в Аббатство? Билл впервые обратил внимание на ее слова:
— Он хотел, чтоб я наговорил Индюку кучу всякого вздора.., что он якобы хочет вступить в партию консерваторов. Знаешь, Бандл, это чертовски рискованно.
— Ерунда! Даже если Джордж обнаружит обман, ты-то тут при чем! Ты должен только представить его, вот и все.
— Да нет, далеко не все. Я не о себе забочусь, о Джимми. Он и опомниться не успеет, как его отправят в какую-нибудь глухомань типа Тутинг-Веста, где заставят целовать детишек и произносить речи. Ты и представить себе не можешь, какой зануда этот Индюк и сколько у него энергии!
— Мы должны рискнуть, — настаивала Бандл. — Джимми может за себя постоять.
— Ты не знаешь Индюка, — твердил свое Билл.
— А кто будет на приеме?
— Как обычно. Миссис Макатта, например.
— Член парламента?
— Да. Та самая, что все время нудит про социальное обеспечение, качественное молоко и про “Фонд помощи детям”. Ты только подумай, как она замучает бедного Джимми.
— Не беспокойся за него! Кто еще?
— Еще эта дама из Венгрии, все ее называют “Юная венгерка”, — графиня, имя которой невозможно выговорить. Но она-то еще ничего. — Он смущенно кашлянул и начал нервно крошить хлеб.
— Молодая и красивая? — уточнила Бандл.
— Да, очень!
— А я и не знала, что Джордж интересуется красивыми женщинами.
— Да нет, она что-то там делает для венгерских детей. И, естественно, хочет встретиться с миссис Макатта.
— Кто еще?
— Сэр Стэнли Дигби.
— Министр авиации?
— Да, и его секретарь Теренс О'Рурк. Между прочим, лихой парень, вернее, был таким, когда летал. Еще очень противный немец герр Эберхард. Не знаю, кто он, но все вокруг него так и суетятся. Мне уже дважды пришлось с ним обедать. Должен признаться, приятного было мало. Он совсем не похож на вышколенных посольских мальчиков — эта скотина чавкает, горошек ест с ножа и еще все время грызет ногти.
— Да, довольно противно.
— Конечно! Он, кажется, изобретатель. Да, забыл, еще сэр Освальд Кут.
— И леди Кут?
— Да, кажется, и она.
Бандл притихла, обдумывая его слова. Перечень гостей наводил на размышления, но сейчас было не до того и она перешла к следующему вопросу:
— Билл, а что это за история с Семью Циферблатами?
Билл сразу ужасно смутился, заморгал и отвел взгляд.
— Не понимаю, о чем это ты?
— Не притворяйся! Мне сказали, что ты знаешь.
— Да о чем?
Последовала пауза. Бандл решила подойти с другой стороны.
— Не понимаю, к чему такая таинственность, — недовольно сказала она.
— Да нет никакой таинственности. Теперь туда никто и не ходит. Это было временное поветрие. Прозвучало загадочно.
— Стоит ненадолго уехать, и ты уже отстаешь от жизни, — грустно заключила Бандл.
— Да нет, ты ничего не потеряла. Туда ходили, чтобы отметиться. О, Господи, там была страшная скучища, а от жареной рыбы можно было просто с ума сойти.
— Куда все ходили?
— Да в клуб “Семь циферблатов”, конечно. — Билл удивленно посмотрел на нее. — Разве ты не о нем спрашиваешь?
— Я и не знала, что это клуб.
— Это захолустье в районе Тоттенхем-Корт-роуд[15], там теперь все снесено и приведено в порядок, но в самом клубе еще сохранились старые традиции. Там подают жареную рыбу с чипсами, вот и все разносолы. Обстановка как в ист-эндской забегаловке, но почему-то многие взяли моду туда ходить после спектаклей.
— Так это ночной клуб? Там что, танцуют?
— Ну да. Публика пестрая, совсем не шикарная — художники, разные дамочки со странностями. Правда, попадаются люди и нашего круга. О нем много чего болтают, но, по-моему, это пустой треп, чтобы заманить посетителей.
— Отлично! Пойдем туда сегодня же.
— Нет, не советую. — Билл опять забеспокоился. — Я же тебе говорю, он уже не популярен, туда теперь никто и не ходит.
— Ну, а мы пойдем.
— Тебе там не понравится, Бандл, честное слово, не понравится.
— Слушай, Билл, ты поведешь меня именно в клуб “Семь циферблатов”. Не понимаю, почему тебе так не хочется?
— Мне? Не хочется?
— Чертовски не хочется. Что за этим кроется?
— Что кроется?
— Перестань повторять за мной! Ты просто тянешь время.
— Нет! — возмутился Билл. — Но только…
— Ну, продолжай! Ты что-то скрываешь. Это так на себя не похоже.
— Да нечего мне скрывать. Только…
— Что?
— Это длинная история… Помнишь, однажды я привел туда Малютку Мор…
— О, Господи, опять эта Малютка!
— А что?
— Да ничего. Значит, с ней связана еще одна история? — Бандл стало смертельно скучно.
— Так вот, я привел туда Малютку. Ей захотелось омара, я заказал…
Последовал подробный рассказ, и, когда омар был наконец разорван на части в результате схватки между ним и каким-то гнусным типом, Бандл сумела вставить:
— Словом, вышел скандал?
— Но это был мой омар, я за него заплатил, у меня было полное право…
— Конечно, конечно, — поспешно согласилась Бандл. — Но я уверена, что все давно забыли эту историю. К тому же я терпеть не могу омаров. Поехали!
— Мы можем нарваться на облаву. Там наверху есть комната, где играют в баккара…
— Тогда приедет отец и возьмет меня на поруки, только-то и всего. Ну давай же, Билл.
Билл попробовал еще сопротивляться, но Бандл была непреклонна, и вскоре они уже мчались в такси навстречу судьбе. Место, куда они приехали, было именно таким, каким она его себе представляла. На узенькой улочке стоял высокий дом, она запомнила номер — Ханстентон-стрит, 14.
Человек, открывший им дверь, показался ей знакомым. И он как будто удивился, увидев ее, а с Биллом почтительно поздоровался. Это был высокий светловолосый мужчина с бледным анемичным лицом и бегающими глазками. Бандл никак не могла вспомнить, где же она его видела.
А Билл успокоился и наслаждался ролью завсегдатая. Они танцевали в зале, настолько прокуренном, что танцующие будто плавали в голубом тумане. Нестерпимо пахло жареной рыбой. Стены были бесцеремонно исчерканы углем, правда, некоторые рисунки были весьма талантливыми. Компания подобралась очень разношерстная — напыщенные иностранцы, богатые еврейки, горстка по-настоящему интересных людей и несколько представительниц древнейшей профессии.
Вскоре Билл повел ее наверх. У двери стоял тот же бледный мужчина и зорко следил за тем, чтобы в комнату для азартных игр попадали лишь избранные. И тут Бандл вспомнила: это же Альфред, он служил раньше в Чимнизе младшим лакеем!