— Но есть вещи, которые не являются сном. Это то, что я вижу, совершенно проснувшись. Привидения, ужасные призраки. Они злобно смотрят на меня. А иногда я летаю в небе, покидаю кровать и, повинуясь порывам ветра, парю и парю в небе, и всякие твари составляют мне компанию.
— Спокойно, юноша, спокойно, — сказал Пуаро. — Не надо так волноваться.
— Это у меня наследственное, — повернувшись лицом к Пуаро, продолжал молодой человек. — Это у меня в крови, и мне от этого не избавиться никогда. Слава Богу, я узнал об этом вовремя! Прежде чем женился на Диане. Представляете себе, у нас был бы ребенок, и это передалось бы ему.
Он коснулся руки Пуаро.
— Вы должны заставить ее понять это. Вы должны все рассказать ей. Она должна забыть меня. В один прекрасный день ей встретится другой. Скажем, Стив Грэхем — он без ума от нее, и он хороший парень. Она была бы счастлива с ним, а я желаю ей счастья. Грэхем, правда, стеснен в средствах, да и у ее родителей не так много денег, но когда я умру, у них будет все нормально…
— Почему у них будет все нормально после вашей смерти? — перебил его Пуаро.
Хью Чандлер улыбнулся спокойной мягкой улыбкой.
— У меня есть деньги моей матери, — сказал он, — которые я унаследовал после ее смерти. Я все оставлю Диане.
Пуаро от удивления откинулся на спинку стула.
— А-а-а… — только и смог он произнести. Затем, придя в себя, он сказал: — Но вы можете прожить до глубокой старости.
— Нет, господин Пуаро, — покачал головой юноша и бросил отрывисто: — Я не собираюсь жить до глубокой старости.
Неожиданно Хью замолчал.
— Боже мой! — воскликнул он с содроганием. — Взгляните туда. — Он уставился взглядом на что-то за спиной Пуаро. — Там… там… за вами… скелет — у него трясутся кости… Он зовет меня — подзывает меня кивками…
Его глаза с расширенными зрачками уставились прямо на солнечный свет. Пуаро повернул голову назад, но никого не увидел. Вдруг Хью обмяк, словно обессилел. Затем повернулся к Пуаро.
— Вы ничего не видели? — спросил он Пуаро почти детским голосом.
Пуаро отрицательно покачал головой.
— Я не придаю большого значения этим видениям, — хрипло произнес Хью Чандлер. — Кровь — вот что пугает меня. Кровь в моей комнате — на моей одежде… У нас был попугай. Однажды утром он оказался в моей комнате с перерезанным горлом — а я лежал на кровати с опасной бритвой в руке. Бритва была в крови!
Он наклонился к Пуаро и прошептал:
— А недавно произошло массовое убийство. Всюду: в деревне, на холмах, на фермах — лежали убитые животные: овцы, ягнята, даже шотландская овчарка. Отец закрывает меня на ночь, но иногда… иногда — дверь утром бывает открытой. Должно быть, у меня где-то спрятан ключ, но я не имею ни малейшего представления где. Я не знаю. Все это делаю не я, а кто-то другой, кто вселился в меня — кто овладевает мной — кто превращает меня в бредовое чудовище, которое жаждет крови и которое не может нить воду…
Неожиданно он закрыл лицо руками.
Помолчав минуту-другую, Пуаро спросил:
— Все же я не понимаю, почему вы не обратитесь к врачу?
Хью Чандлер покачал головой.
— Неужели непонятно? — горько произнес он. — Физически я здоров. Здоров как бык. Я могу жить годы и годы, запертый в четырех стенах! Этого я не вынесу. Лучше сразу покончить… Ведь всегда есть выход, понимаете, господин Пуаро, всегда. Несчастный случай при чистке ружья, например… или еще что-нибудь подобное. Диана поймет… Я сам найду этот выход.
Он вызывающе посмотрел на Пуаро, но тот вызова не принял. Вместо этого он спокойно и тихо, как будто бы ничего не произошло, спросил:
— Что вы едите и пьете?
— Кошмары в результате несварения желудка? — иронически спросил Хью, резко откинув голову назад. — Вы это думаете?
— Так что же вы едите и пьете? — спокойно повторил Пуаро, не обращая внимания на иронический тон собеседника.
— То же, что и все.
— Какие-нибудь специальные лекарства? Капсулы? Таблетки?
— Слава Богу, нет! Неужели вы действительно считаете, что патентованными пилюлями меня можно вылечить? — спросил Хью и с горечью процитировал фразу из какого-то романа: — «И таким образом медицина вылечила его от буйного помешательства».
Пуаро сухо, не обращая внимания на реплики Хью, сказал:
— Я пытаюсь выяснить причину. Кто-нибудь в этом доме страдает глазными заболеваниями?
Хью внимательно посмотрел на Пуаро и ответил:
— Отцу глаза доставляют массу хлопот. Он часто посещает окулиста.
— А-а-а… — протянул Пуаро и, помедлив, спросил: — Полковник Фробишер, я полагаю, большую часть жизни провел в Индии?
— Да, он служил там в экспедиционном корпусе. Он очень увлечен Индией, много о ней рассказывает, знает ее национальные традиции и обычаи.
— А-а-а… — снова пробормотал Пуаро, потом заметил: — Я вижу, вы порезали подбородок.
Хью поднял руку к подбородку.
— Да, довольно глубокий порез. Недавно отец испугал меня, когда я брился. Понимаете, в последнее время я стал очень нервным. А на шее и подбородке появилась какая-то сыпь. Бриться стало очень трудно.
— Вам следовало бы пользоваться смягчающим кремом, — заметил Пуаро.
— О, я уже пользуюсь. Дядя Джордж дал мне какой-то. — Хью внезапно рассмеялся. — Вам не кажется, господин Пуаро, что наша беседа напоминает разговор в женском салоне красоты? Лосьоны, смягчающие кремы, патентованные таблетки, глазные болезни… Какое это имеет значение? И что вы задумали, господин Пуаро? Что вы собираетесь делать?
— Я пытаюсь сделать все, что могу, — спокойно ответил Пуаро, — чтобы помочь Диане Маберли.
Настроение Хью изменилось. Лицо приняло осмысленное выражение.
— Да, господин Пуаро, прошу вас, — схватил он Пуаро за руку, — сделайте для нее все, что вы сможете. Скажите ей, что надежды нет. Расскажите ей все, что я открыл вам. Скажите… скажите ей, чтобы она, ради Бога, оставила меня в покое! Это единственное, что она может сейчас для меня сделать. Оставить — и постараться навсегда забыть.
V
— У вас есть мужество, мадемуазель? Большое мужество? — обратился Пуаро к Диане. — Вам оно понадобится.
— Значит, это правда! Неужели правда! Он действительно сумасшедший?
— Я не психиатр, мадемуазель, — ответил Пуаро. — И я не могу сказать: этот человек действительно сошел с ума, а тот нет.
Диана придвинулась к нему поближе.
— Адмирал Чандлер думает, что Хью сходит с ума, полковник Фробишер тоже так считает. Хью полагает, что он уже сумасшедший…
Пуаро наблюдал за ней.
— А вы, мадемуазель? Что думаете вы? — спросил он.
— Я? Я думаю, я совершенно уверена, что он — не сумасшедший. И поэтому…
Она замолчала.
— И поэтому вы обратились ко мне? Да?
— Да, — твердо сказала Диана. — В противном случае я бы к вам не пришла.
— Именно этот вопрос я и задаю себе много раз.
— Какой именно?
— Кто такой Стивен Грэхем? — вдруг спросил Пуаро, игнорируя ее вопрос.
— Стивен Грэхем? — удивившись, переспросила Диана. — О, он… он… просто знакомый.
Диана замолчала. Пуаро ждал.
— Что у вас на уме? — сказала Диана и схватила Пуаро за руку. — О чем вы думаете? Вы только присутствуете здесь. О, Боже! — Воскликнула она. — Эти ваши черные огромные усы зловеще искрятся на солнце. Стоите — и ничего мне не рассказываете. Вы меня пугаете, ужасно пугаете. Почему вы меня пугаете?
— Очевидно, потому, — ответил Пуаро, — что я сам боюсь.
Серо-голубые глаза Дианы округлились, уставились на него.
— Чего вы боитесь? — прошептала она.
Пуаро глубоко вздохнул.
— Гораздо легче, — сказал он, — поймать убийцу, чем предотвратить убийство.
— Убийство? — воскликнула Диана. — Вы не должны произносить это слово.
— Тем не менее, — сказал Пуаро, — я должен его произнести. — И, понизив голос до шепота, он сказал: — Мадемуазель, необходимо сделать так, чтобы я и вы провели ночь в Лайд-Маноре. Я прошу вас договориться об этом с хозяевами. Вы сможете это сделать?