— Хорошо бы, везде было так спокойно, — поддержала я.
— Лери, не обольщайтесь, — офицер встал, поскольку музыка заканчивалась, и ему пора было спешить к следующей партнёрше, — служба не бывает спокойной. Благодарю за беседу, — он поклонился и отошёл.
— И я вас, — задумчиво прошептала ему вслед. Всё-таки до этого разговора я весьма слабо представляла, с чем придётся столкнуться. Пираты, опасность, смерть совершенно не вписывались в мою фантазию о высокой башне в сердце величественных гор, где из бойниц выглядывают лучники, при малейшей опасности расстреливая подлых диверсантов. А над горами встаёт солнце. И миленькие козочки (они-то откуда?) скачут по уступам.
— Разрешите пригласить?
Я легко вспорхнула с диванчика.
По задумке преподавателей середина бала перед торжественным ужином посвящалась демонстрации наших талантов. Все девушки появлялись перед зрителями по два раза минимум. Я была задействована в хоровом пении и танце русалок, причём в последнем солировала. Платье для русалки верхней частью настолько туго налезало, что процесс переодевания становился пыткой. Но в этот раз мне повезло. Кто-то мощно рванул несчастный лиф, и он плотно лёг на место:
— Уф, спасибо, Данка. Девочки, сейчас помогу.
— Стой, — остановила меня подруга, кусая губы.
— Что случилось?
— Варьян, скажи, ты уже определилась с кандидатами?
— Ну, так, — замялась я, — если ничего рокового не случится, то 27-го проставлю, чтоб хоть кого-то. А что? Он тебе, случайно, не нравится? — вдруг мне подумалось, что наша беседа может стоить парню слишком дорого только потому, что мой выбор был первым.
— Нет, — успокоила меня Данка, — и насколько я знаю, никому из девчонок.
У меня отлегло от сердца. С этим парнем я однозначно могла найти общий язык, и меня пока не сильно пугало долгое ожидание на берегу.
Девушки уже переоделись и уходили за кулисы готовиться к выходу.
— Замечательно, — довольно подытожила я.
— Варьянка… — подружка упала на колени.
— Ты чего? — перепугалась я, опускаясь рядом с ней прямо в этой шикарной шуршащей чешуе.
— Запиши его вторым, — выговорила Данка в пол. — А первым Номер 2.
Я нахмурилась:
— С чего бы это? Кто это вообще такой?
— Мой утренний красавчик, — и слёзы потоком по щекам.
— Ничего не понимаю. Дан, — позвала подругу, упорно не поднимающую глаз, — он же тебе понравился. Хороший парень, животных любит.
— Он служит… служит… — она захлебнулась слезами, — в крепости… где мои умерли. А я… записала его первым.
Я решительно прижала светловолосую головушку к своему плечу, и Данка зарыдала.
— Кто тебе сказал? Может, это неправда?
— Нара рассказала историю про детёныша ульса. Он сначала подумал, что это лярча, понимаешь? Лярча! А там только одна крепость, я знаю. Ненавижу, ненавижу это место! — выкрикнула она с яростью.
В отличие от меня, не помнившей из прошлой жизни ничего, кроме имени, Данка хорошо помнила своих родителей, умерших в Южной Крепости. Мама сгорела от лихорадки, отец — через полгода от курения лярчи.
— Хорошо, — сдалась я. — Дан, я впишу, обещаю, прямо сейчас. Но, скорее всего, он меня не впишет. И потом, он же там не навсегда, может, его повысят и переведут в другое место? Не пожалеешь?
Подруга подняла голову к потолку и заморгала, пытаясь остановить слёзы:
— Хотя бы шанс. Передо мной четверо, не считая тебя, и все уже сдали записи.
— Могла бы сразу ко мне подойти, — я слегка обиженно толкнула её в плечо.
Голубые глаза с намокшими длинными ресницами глянули серьёзно, открывая для меня новую Данку в вечно легкомысленной хохотушке.
— Варька, я же знала, что ты даже не посмотришь на него, если будешь думать, что он мне понравился. Если не сойдётся, так тому и быть. Значит, судьба.
— Варьяна, через минуту на выход, — заглянула куратор.
Я одёрнула платье и, уже выходя, вдруг остановилась из-за пришедшей мысли:
— Данка, только если ты выйдешь замуж за любого сухопутника, то в итоге всё равно можешь оказаться в этой крепости. А Номер 27 — морской офицер, я точно знаю, он и пострадал в сражении с пиратами.
Данкины брови приподнялись в её излюбленном выражении «да ты что?!», но мне уже было некогда пояснять. Зазвучали плавные переливы флейт, рассказывающие о вольной жизни русалочьего племени, и я выплыла в круг чешуйчатых улыбающихся подруг.