Ужин не принёс ничего нового. В этот раз все ели быстро, словно надеясь приблизить развязку. А Вальс влюблённых зазвучал первой композицией.
Куратор устало вздохнула, забирая мою запись.
— Ты последняя, Варьяна. И стоило так долго тянуть? — она раскрыла сложенную бумажку с одним единственным номером и хмыкнула, — может, и стоило. Возвращайся, у тебя ещё три танца.
Последние танцы промелькнули слишком быстро и молчаливо. Чем дальше, тем торопливее стучало моё сердце, но вовсе не от близости молодых разгоряченных мужчин. Я прекрасно понимала, что каждый в зале уже сделал выбор, и не могла думать ни о чём, кроме своего решения. Кажется, мои партнёры тоже не находили пустых слов.
— Итак, дорогие выпускницы и гости, все готовы услышать решение своей судьбы? — торжественно вопросил директор. — По традиции начинаем с лучших воспитанниц нашего пансиона. Прошу лери под номером шесть выйти в центр зала.
В оглушительной тишине простучали мои каблуки. Я гордо подняла голову, ожидая самого грандиозного провала за всю историю пансиона.
Если я не записана у хозяина ульсёныша хотя бы последней, то ему даже не предложат этот вариант, а меня отодвинут в очередь после Томки. Тогда уже выбирать будут те офицеры, кому не повезло. Не я, а меня. Ещё не было случая, чтобы кто-то из девушек остался после выпуска. Возможно, я буду первой, хотя это не то, чем стоило бы гордиться.
Коленки мелко тряслись под пышной юбкой, а директор сверлил меня радостным взглядом, затягивая паузу.
— На этом листочке, — он поднял мою запись, — всего один номер! Кто же произвёл такое неизгладимое впечатление на лучшую выпускницу года? — он обвёл взглядом девушек и офицеров, выстроившихся полукругом за моей спиной.
Да ему бы в балагане работать!
— Это номер… Два!
Раздались дружные аплодисменты. Мой подбородок поднялся ещё на пару миллиметров.
— Сейчас мы узнаем, какие числа записаны на листе у офицера номер два.
— Не стоит.
Я резко обернулась и первым, что увидела, была пришпиленная бирка с цифрой 2. Он неслышно подошёл так близко, что я почти уткнулась носом в этот знак.
— Как это не стоит? — удивился директор, — вот ваша запись.
Бумажка вспыхнула у него в руках, моментально осыпаясь пеплом. Девчонки ахнули. Парни захлопали. Директор быстро опомнился:
— Что ж, тогда… первая пара утверждена. Поздравляю! Можете вернуться на место. Ждут ли нас сюрпризы со второй?
Стоя рядом с волнующимися девушками, я пыталась прийти в себя. Мимо ушей проскользнули объявления директора, главное, вот они — вторая и третья сложившиеся пары — стояли, сияя, рядом с нами.
— Лери номер двадцать три!
Данка вступила в центр.
— Указанный первым номер, к сожалению, уже занят, поэтому можете назвать любого из трёх оставшихся.
— Лер директор, — звонко начала Данка с полыхающими щеками, — я прошу прощения у тех, кому, возможно, дала надежду, но моё сердце покорил офицер, пострадавший на службе Империи. Номер 27. Если он не будет против, то прошу взять меня в жёны.
Тишину, повисшую после этого заявления, можно было резать ножом. Я выдернула руку из белоперчаточного захвата кавалера и громко захлопала. Остальные подхватили и хлопали, хлопали, хлопали, пока Номер 27 шёл к центру, пока директор искал его запись. И слова: "Не стоит", — перекрыли аплодисменты, а клочок бумаги знакомо вспыхнул и рассыпался в директорских руках.
— Спасибо, — прошептала я будущему мужу.
Данка плыла к нам под руку с морским офицером, и лицо её сияло тысячей солнц. Это стоило всего, что я могла бы для неё сделать.
Теперь оставалось дождаться конца очереди. Девушки одна за другой выходили в центр, директор объявлял счастливчика. Во второй половине списка всё чаще выбор первого был уже занят, а порой и второго. До конца очереди оставалось всего пятеро, когда оказались заняты все выбранные. Я стиснула пальцы в кулак, переживая за нашу лучшую вышивальщицу. Скромная тихая девушка, так и не научившаяся разбираться в людях, сейчас, не видя пути от набухших на глазах слёз, возвращалась на своё место из центра. Нара протянула руку и втащила её рядом с собой.
Тома, было видно, стояла в центре ни жива ни мертва. Директор открыл её запись:
— Рад сообщить, что в записи лери номер четырнадцать указан всего один номер, и он ещё не занят! Номер десять!
Все захлопали. А к девушке направился давешний говорун.
— Молодец, Томка, — прошептала я.