Уж Ванджерия я точно не боюсь. Да и он не дурак, понимает, что в безопасности, пока не представляет прямой угрозы. Ясперина жизнь зависит от него, но это совсем не означает, что с демоном будут церемониться.
За те секунды, что я к нему приближалась, успела прикинуть все варианты. Демона можно было схватить, упечь за решетку, использовать как информатора, но все упиралось в его власть над Ясперой. Если бы только было время ее изучить! Я вернула палачу язык, а горгону – зрение, вдруг смогла бы вернуть Яспере сердце? Теперь моя сила уже не подчинялась общеизвестным магическим законам.
Спиной я чувствовала общее напряжение. И Кейман, и Бастиан, и Яспера в любую секунду были готовы действовать. От Акориона можно было ожидать чего угодно, но все же иногда письмо – это просто письмо. Я забрала конверт, вернулась к Бастиану и сорвала сургучную печать.
Внутри оказался один-единственный пустой лист.
– И что это значит?
– Хозяин сказал, вы все поймете, моя богиня. Я – всего лишь посланник.
Я повертела пустой лист, скомкала и выбросила куда-то за колонну.
– Если это намек на то, что нам больше не о чем говорить, передай хозяину, что до него долго доходит.
– Забавно получилось, да?
Ванджерий улыбался, глядя на нас так, словно не было ни битв, ни сцены на площади. Словно мы просто встретились, прогуливаясь по пешеходной улочке теплым летним вечерком.
– Ты стольким пожертвовала ради Штормхолда, так рискнула, использовав силу. А они ненавидят тебя. Проклинают. Призывают навсегда убираться из их мира. Должно быть, это обидно, Таара. Твой брат говорил, это тебя сломает и, кажется, был прав. Потому что сейчас я смотрю в твои глаза и не вижу ничего, кроме пустоты.
Он скорчил жалобную рожу.
– О-о-о, нашей девочке больно и обидно? А ты думала, все так просто? Помашешь магией и станешь народным героем? О, не-е-ет, народный герой у нас лорд ди Файр, а ты – их кошмар наяву, проклятье Штормхолда, которому не дадут жить спокойно.
– Ванджерий, – угрожающе произнес Крост. – Замолчи и убирайся, пока у меня еще есть терпение.
– Иначе что? Ты не можешь меня убить. И ты знаешь это.
– Но я могу сделать так, что остаток жизни ты проведешь наедине с болью. И это хуже смерти, поверь.
– Все-все-все, – Ванджерий поднял руки, осторожно продвигаясь к выходу, – я ухожу. Прошу прощения, что отнял ваше время, господа. И да…
Он оглядел зал, брезгливо поморщившись.
– Простите за того препода. Он просто не вовремя попался под горячую руку…
Будто что-то заставило меня посмотреть на Ясперу. При виде застывшего в одной точке взгляда по коже прошелся мороз. Это была ее первая встреча с демоном за много лет? Я не могла вспомнить. Но могла догадаться, что вряд ли Яспера сейчас видит что-то, кроме тех воспоминаний. Их невозможно вытравить, они всегда на поверхности, готовые по первому требованию отправить тебя в нокаут.
Как я помнила смерть, так Яспера помнила чужие окровавленные руки, вытаскивающие еще бьющееся сердце. Она смотрела на демона, и в этот бесконечно длинный миг не существовало ничего, кроме их истории. Жуткой и отвратительной, но в чем-то все же красивой.
Рядом с ней меркли любые чувства. И ненависть ко мне, и любовь к Кросту.
А еще история просто обязана была закончиться так же красиво.
Бесшумно, с присущей лишь ей демонической грацией Яспера за доли секунды очутилась у демона за спиной. Мы не успели ничего понять, я только вздрогнула, когда одним движением Яспера ударила его по ногам, заставив опуститься на колени.
– Яспера, не смей! – рявкнул Крост.
Но опоздал на доли секунды.
Она вцепилась Ванджерию в волосы, задрав голову, и полоснула ножом по горлу. Не сомневаясь ни секунды, одним движением оборвав жизнь короля демонов.
И свою собственную.
Впрочем, у нее хватило сил и времени выбросить нож. Пошатываясь, Яспера отвернулась. Словно каждый шаг давался ей с трудом, демоница добрела до лестницы.
Кейман очнулся первый, подскочил к ней, опустившись на колени, и что-то тихо сказал. Его губ коснулась грустная улыбка, в которой не было ничего похожего на надежду. Яспера слабо кивнула. Он держал ее руки, и даже с того места, где стояли мы с Бастианом, было видно, как они дрожат. Как страшно ей было умирать и как вдруг остро стало не хватать жизни. Воздуха, неба, любимого мужчины рядом.
Ее сердце еще билось, но они оба знали, что это последние его удары.
– Ты самая упрямая девушка на свете, Яспера.
– Прости, – улыбается она. – Ты бы не решился. Теперь у него нет союзников. Теперь вы победите.
– Тебе легче?
– Да. Немного страшно. Я надеялась, что не успею ничего понять.