– Ну не знаю насчёт крепче спать. Как-то это всё… – повертел он рукой, в которой держал лопатку, – Есть будешь?
– Давай. А то задолбался казенной едой питаться.
– Тяжело было? – участливо спросил парень.
– Местами. Если честно, то как то так быстро завертелось, что я и опомниться не успел, а уже всё закончилось. Давай и ты расскажи. Что там в институте? Кого отозвали?
– Это было зловеще, – охотно поделился Матвей, – Только я пришёл на пару после допроса, весь такой растерянный, как прямо во время лекции часть учеников встала и ушла. Ходоки сразу переместились, само собой. А дальше слухи поползли.
– А про нападение на институт что говорят? – припомнил я похищение Кати.
– Какое? – недоуменно посмотрел на меня Матвей.
– А? Видимо никакое.
Замяли и скрыли от общественности, получается. Не удивлен. Институт настолько большой, что там и не такое скроешь.
– Погоди-погоди, что за нападение? – забеспокоился сосед.
– Забудь. Просто забудь. И вообще никому не говори, что от меня услышал.
– Могила, – провёл Матвей двумя пальцами по губам, показывая, что его рот на замке.
Узнал я и другие новости. Белогрудовых прижали основательно.
– Считай и нет больше этого клана. Распался. Князь предательство не простит, – делился Матвей.
Характерно то, что выступление Белогрудовых называют предательством.
– Что дальше с ними будет не в курсе? – уточнил я.
– Это мне лучше у тебя спросить. Ты у нас с княжеской семьей на короткой ноге.
– Да брось ты, – отмахнулся я.
– Что будет, – не поверил моей отмашке Матвей, – Да как обычно, наверное. Мужчин либо в расход, либо в ссылку. Молодых девушек выдадут замуж за кого-нибудь, чтобы наследственность сохранить.
– Это распространенная практика? – про такое я что-то не слышал.
– Ну да, – удивился он, что я не в курсе.
Остальные новости были из серии личных слухов. Кто ходил в институт, а кто нет. Какие семьи как отреагировали. Какие настроения среди студентов. Что проходили на парах, пока большая часть учащихся отсутствовала.
Приятно было окунуться в эти мелочи жизни.
Томас Кнайт стоял у себя в кабинете и разглядывал возвращенный доспех. Рядом с ним стоял его сын, Артур Кнайт.
– Что скажешь? – спросил отец сына.
– Они над ним поработали, – озвучил он очевидное.
Томас вернулся домой пару дней назад и навёл шороху в клане. Пододвинул неугодных, организовал череду проверок, сменил десяток «заржавевших» управленцев и офицеров. В общем, воспользовался оплеухой, полученной от российского клана, в личных целях, чтобы скинуть пыль мирных лет.
– Он полностью восстановлен. Нет ни царапины. Я пытался его повредить – даже меч не берет. По первой оценке, прочность повысилась раза в два. При этом он блестит и светится, – перечислил Томас.
– Да, – задумчиво выдохнул Артур, – Если русские могут так, то могли и что-то другое внедрить в доспех.
– Могли, – согласился Томас, – А меч – он стал ещё лучше. Прочный, легкий, смертоносный. При желании можно сделать так, что будет ярко светиться красным. Выглядит внушительно.
– У Медведевых завёлся сильный артефактор. Это многое объясняет.
– В чувстве юмора им тоже не откажешь. Вернуть улучшенный доспех и оружие, с намёком, что часть изменений осталась скрыта.
– Что ты будешь с этим делать?
– Использовать против всех, кроме русских, – озвучил решение Томас.
– А с Медведевыми? Как никак, мы сильно пострадали из-за них.
– Сильно – это слишком громко сказано. Анастас нормальный мужик. Мне понравился. Так что ничего делать не буду. У них хватает врагов. Интересы наши не пересекаются. Так зачем развивать конфликт? Лучше с ними дружить. Тем более, нам надо исправить репутационный ущерб. Канис сильно перегнул, когда похитил детей.
Артур промолчал. Он знал, что отец слишком помешан на понятиях чести. Что не мешало ему проворачивать не очень красивые дела, когда надо было. Видимо, сейчас это не требовалось.
– Как скажешь, – согласился Артур.
Воевать с русскими ему тоже не понравилось.
В помещение собралось двенадцать человек.
– Первый был уничтожен. Тринадцатый остров остался без присмотра.
– Нужно найти ему замену.
– Есть кандидатуры?
– Предлагаю Гарри Кнайта. Его клан повёл себя неправильно. Пусть отрабатывает.
– Этот Кнайт – посредственность.
– Он послужит пешкой, пока мы ищем замену получше.
– Приемлемо.
Двенадцать рук поднялись вверх.
– Что с местью? Нельзя так просто оставлять убийство одного из нас.