– Разве это повод выдавать за него Катю? – нахмурился старик. Он вспомнил про сигару, взял её и затянулся, но закашлялся. Та прогорела почти полностью, отчего Бартолд выругался, получив осуждающий взгляд супруги.
– Может и повод, – ответила женщина, – Медведевы как-то резко усилились. Вдруг это связано с парнем?
– Целый клан усилился благодаря одному сопляку? – эта мысль вызвала у старика неподдельное возмущение и неприятие. – Хотя, знаешь… Мне доложили, что он открыл какое-то своё дело. Пока подробности я не знаю, но надо бы проверить.
– А дальше что? Что мы будем делать, Бартолд? Когда теперь увидим внучек и увидим ли?
– У Ольги нет права не давать нам общаться.
– Плевать она теперь хотела на наши права. Не знаю как, но ты должен решить этот вопрос.
– Что-нибудь придумаю, – раздраженно ответил старик.
В прошлый раз, когда он попытался разобраться, закончилось это плохо.
Роман Коршунов делал то, чем последний раз занимался во время дуэли с проклятым Соколовым. Сидел на дереве.
Сидел он там не просто так. Наблюдал за базой одной из группировок, которых в окрестностях, по мнению парня, было слишком много.
«Отбросы. Я живу среди отбросов».
Когда сестра умерла, Коршунов первые дни думал лишь об отмщение. Он слил информацию князю о Канисе, чтобы два врага сцепились между собой. Думал о том, как достать Соколова, но тогда не нашёл способа. Пришлось отступить. Уйти, скрыться и выжидать, чтобы дождаться подходящего момента.
Спрятался Коршунов на другом материке, в южной Америке, куда долгое время стекались европейские отбросы, что привело к текущей ситуации. Местное население жило в нищете, работало на плантациях или в шахтах, а кто работать не хотел, промышлял в бандах. Рэкет, проституция, наркотики, работорговля… Полный список.
Неподалеку можно было найти и совсем другие районы. Туристические. Те, у кого имелись деньги, могли выбраться посмотреть на живописные уголки природы и даже не заподозрить, что отойди они на пару километров от отеля, то живыми уже не вернуться.
Коршунова в первое время интересовало одно единственное занятие – охота. Он целенаправленно перемещался по дикой местности, выискивал зверей, убивал их, пожирал, набирал силу и оттачивал навыки.
Так продолжалось, пока в один из дней к нему не заглянули те самые бандиты, решившие прибрать к рукам «ценного кадра».
Вот за этими людьми сейчас Роман и наблюдал, обдумывая перспективы.
Находиться в изгнании ему надоело. Пора было собирать армию.
Через пару дней после демонстрации, позвонила Ольга Гвоздёва и предложила заехать в лечебницу. Забросить меня туда я попросил Катю, чтобы чужим соглядатаям меньше пищи для ума досталось.
Прибыл вечером, когда остальной персонал уже отпустили.
– Как дела? – спросил я, после того, как поздоровались.
– Я только начала, а уже устала, – вздохнула женщина, – Жду поставки оборудования, всякой разной мелочёвки, типа канцелярских товаров, провожу собеседования и… Через неделю-две буду готова открыть клинику.
– Клиентов уже здесь принимала?
– Да. Своих. С чем связан один неприятный инцидент.
– М? – приподнял я бровь, пытаясь по виду женщины оценить масштаб проблем.
– Ты ведь не забыл про ассоциацию целителей и то, что им надо платить членские взносы?
– Мы ведь решили их проигнорировать, разве нет?
– Да. Ко мне вчера заглянул Апостол Эдуардович. Истрепал нервы и зазывал к себе.
Ох… Последние три года Ольга в основном занималась тем, что училась. Что подразумевало стажировку в разных больницах, посещение конференций и обучающих курсов. Иначе говоря, она плотно погрузилась в эту тусовку. Познакомилась с другими целителями и врачами, всякими светилами и профессорами. В том числе с теми, кто заправлял так называемой ассоциацией целителей.
Я честно постарался вникнуть, какой от ассоциации прок, но так и не понял, в чем смысл, кроме как того, что та гребет не хилые взносы с целителей. Доступ к обучению и возможность обмениваться информацией? Смешно. Хочешь ты того или нет, а договариваться придётся отдельно. Часто за плату. Так какой смысл?
Бонусы сомнительны, зато кнут вполне реален. Если не вступишь и будешь практиковать, то и ополчиться могут против тебя. Слухи пустить нехорошие. Для средненького одаренного, который ни под кем не ходит, это смертельный приговор. Аристократы редко к себе таких берут. Зачем бесам слабые целители? Обычные люди, кто побогаче – вот кто главные клиенты, но в этом случае, если целитель работает на кого-то конкретного, то он, по сути, незаметен. Не ведет частную практику, а обслуживает отдельное семейство.