Снова завязался спор между отцом и сыном. Короткий. После чего Йонас что-то резко сказал и гвардейцы вышли из помещения. В том числе те, кого я слегка помял. Или не слегка, если они плохо себя вели.
Стоило нам остаться в комнате втроём, как спор возобновился. Слушать чужую речь было любопытно. Почему-то мне казалось, что они ругаются и я не я, если немецкий язык для этого не подходит.
Выяснение отношений продлилось минут пять, не меньше. Я стоял и скучал в основном. Почти… Снял показатели с Йонаса, так, на всякий случай. Вдруг поможет в разработке идеального гена.
– Эдгард, ты жених Кати? – повернулся ко мне мужчина второй раз.
– Да.
– Медведевы это одобрили?
– Вы видели то, что видели. Попробуйте сделать выводы.
Прозвучало грубовато, но это если забыть про попытку ограбить меня и нападение. А так вполне вежливо я бы сказал.
– Броня интересная, – устало улыбнулся мужчина.
Именно устало. И эта усталость предназначалась не мне, а его отцу.
– Мы можем с тобой поговорить? Отцу можно уйти?
– А я могу рассчитывать, что он больше не будет лезть ко мне?
– Я сделаю всё возможное, чтобы этого не случилось.
Как много смысла скрыто в его тоне. Как глава он наверное и может запретить. А как сын отцу?
– Бартолд, – сказал я на английском, чтобы старик понял, – Сегодня я был безгранично добрым.
– Ты мне угрожаешь, мальчишка? – сказал он гневно.
– Это не угроза. Это констатация факта. Уходи.
Пара резких фраз на немецком между сыном и отцом, и Бартолд ушёл. Я уставился на Йонаса. Он на меня.
– Прости за любопытство, – сказал он вежливо, но с долей скрытой усмешки, – Если без брони, так же будешь говорить?
– Вы все кое-что так и не поняли. Броня защищает не меня, а тех, кто встал на моём пути.
– Защищает? – приподнял бровь мужчина.
Когда мы остались одни, он расслабился, словно почувствовал, что ситуация под его контролем.
– Да. В ней я могу действовать мягко. А так бы мне пришлось убивать.
– Громкие слова.
Броня не позволяла пожать плечами, поэтому я промолчал. Пусть думает, что хочет.
– Как бы там не было, ситуацию это не отменяет. Клан Майер перешли черту. Все или в лице одного безумного старика – это мне хотелось бы услышать от тебя.
Прямой вызов. Либо глава клана признаёт старейшину безумцем, либо ему придётся объявить мне войну.
– Я ничего не знал о том, что задумал отец. Я и про твою помолвку не слышал.
– Как это по родственному. – хмыкнул я.
– Мы с моим братом общались не так часто, как хотелось бы. С Катей и её сестрой – тем более. Не надо думать, что у нас плохо относятся к девочкам. Они часть семьи. Что ты хочешь, Эдгард? Я готов признать, что мой отец перешёл черту. Но и его понять можно. С его точки зрения – ты сомнительная партия для девушки.
– Эта сомнительная партия уделала вашу гвардию. Достаточно для изменения отношения? – не удержался я от сарказма.
– Колкости не помогут урегулировать конфликт, Эдгард, – сказал он мягко.
Ладно, признаю. Очко в его пользу. Внутри бурлит раздражение из-за того, что так бездарно приходится тратить время.
– От вас мне нужно единственное. Чтобы отстали. Не лезьте ко мне, не лезьте в мои дела, не пытайтесь мешать. Ты сможешь это гарантировать, глава клана?
– Я могу гарантировать, что поговорю с отцом и постараюсь его убедить.
– Тогда я вынужден предупредить. В следующий раз мирно разойтись не получится.
– Я тебя услышал, Эдгард.
Когда я вышел из здания, то домой не пошёл. Дела здесь не закончились. Раз уж оказался в этом районе, то нужно завершить кое-что.
Так что пойду я отыщу тех, кто наркотики здесь распространяет. Думаю, князь не особо обидится, если я немного чистоты на улицы города добавлю.
Йонас Майер прошёл в приёмную, куда его пригласил слуга.
– Анастас, – кивнул он, здороваясь, – Спасибо, что нашёл для меня время.
– В чём вопрос, – улыбнулся мужчина.
Вопрос или нет, но с князем Йонас встретился вечером, до этого проведя небольшое расследование. Сначала подробно расспросил гвардейцев, что именно произошло в бою. Потом расспросил отца и потребовал с разведки всю информацию, которую они успели к этому времени накопать.
– Думаю, я знаю, зачем ты пришёл, – добавил Анастас, – Вина? Помнится, ты любил вино.
После смерти мужа Ольги и брата Йонаса, отношения между кланами не то, чтобы разорвались, скорее охладели, перейдя в разряд чисто деловых. Открытые проекты продолжили исполняться, но посиделки в семейном кругу, как пусть и редко, но бывало раньше, исчезли.