Хорошо, что под пальмой была тень, и манипуляции с ребёнком никто не заметил, а то бы мы все четверо из школы вылетели.
Когда девчонка плюхнулась в песок, то первое, что она сделала – это выплюнула тюбик и буркнула, пронзая Буфа взглядом:
– Это война, козёл.
Она поднялась на ноги, вся измазанная в слизи и песке, и с достоинством королевы прошествовала мимо Буфа в сторону раздевалок.
– Давай-ка без угроз, клоп пучеглазый, – тут же ответил девчонке Буф. – И только попробуй кому нажаловаться. Я тебя за ноги подвешу!
Она резко остановилась, обернулась и приложила пальцы к глазам – так она показывала, что будет за ним наблюдать, и лучше бы ему быть начеку.
– Это я с тебя глаз не спущу, не расслабляйся, – осклабился Буф.
Удивительно, но они отлично понимали друг друга без перевода. Суровый тренер Трон-Стронга нашёл-таки общий язык с детьми.
Когда Кинни скрылась за углом, Буф виновато глянул на меня.
– Извини, дружище, не удержался. Эта ушастая меня взбесила. Я б её перевоспитал, если бы у меня было больше полномочий.
Я хлопнул его по плечу.
– Будут у тебя полномочия, но в другом мире. Ты же прирождённый папаша.
– А это оказалось нетрудно, кстати, – усмехнулся Буф. – Дети вообще не страшные. С ними просто пожёстче надо и всё. Спорим, эта малявка мне теперь ничего не сделает.
Его рожа снова стала довольной. Правда, ненадолго.
В своём коктейле он вдруг обнаружил… козявки.
Кучу наколдованных козявок.
– Ах ты мелкая з-з-з-а-р-р-р-р-а-за! – Буф сплюнул и сжал в ладони стакан так сильно, что тот треснул. – Ну всё! Это война!..
Слава богу, до утра никаких инцидентов больше не было.
Буфа я еле спровадил в гостевую комнату вместе с коктейлем из козявок, а вот Люче, наоборот, не стал отвлекать. Теперь она не просто беседовала со Снечем у бара – она танцевала с сыном директора и, кажется, уже успела надавить на его сознание.
Больше я ни на кого не отвлекался.
До утра Сьюн завладела всем моим вниманием.
Вдоволь наревновавшись за день, она решила выпустить пар и выжать из меня всю энергию. На нас и так порой косо смотрели после бурных ночей, но сегодня Белая Сова очень постаралась.
– Нас точно отсюда выгонят, – прошептал я, когда она рухнула на постель, изнемогая от усталости. – Мы испортили всю репутацию монахам из Борво.
Сьюн тихо рассмеялась, прижавшись к моему плечу.
– Мне понравилось быть монашкой.
– Оказывается, они такие горячие… эти монашки.
Расслабились мы только под утро, а вот оно началось уже не так приятно, как бы нам хотелось.
Сначала была проблема с Буфом.
Пришлось его всё утро успокаивать, потому что сегодня он неожиданно проснулся… блондином. Всё тем же суровым Буфом, но блондином.
Я еле сдержал смех, когда его увидел.
– Эта зараза на меня какое-то проклятие навела! – сокрушался он за завтраком, зачёсывая пятернёй свои светлые волосы. – Ненавижу детей! Они хуже монстров! Их надо в клетках держать!
Перед Буфом долго извинялся отец Занозы Кинни, учитель Атхит.
– Это совсем ненадолго, господин Такес. Всего на пару недель, не больше. А потом цвет волос восстановится. Ну а моя дочь будет наказана за свои проделки.
– Подвесьте её на пальме, это должно сработать, – поморщился Буф.
Я снова занялся правильным переводом.
– Господин Такес принимает ваши извинения, но очень просит, чтобы Кинни больше не донимала его.
– Конечно, господин Нобу. Кинни больше не побеспокоит вашего друга. Я сегодня даже с директором договорился, и он разрешил мне дочь с собой на экзамен взять. Она тихонько там посидит, зато в школе будет хоть один спокойный день.
Судя по усталому лицу, этот бедняга сам не верил в то, что говорил, но очень надеялся, что дочь наконец смилостивится над ним и перестанет подставлять.
– Девочке просто не хватает внимания, – добавил он виновато. – После смерти матери моя Кинни совсем отбилась от рук. Я целыми днями на работе, поэтому…
– Да всё я понимаю, папаша, – перебил его Буф, уже более добродушно. – Крепись, дружище. Что я могу сказать.
– Господин Такес вам сочувствует, – перевёл я. – Он тоже скоро станет отцом и очень волнуется.
Когда учитель покинул столовую, Буф зловеще ухмыльнулся.
– Но той малявке я всё равно отомщу.