— Ярослав, договоришься и вообще не получишь ничего, — пригрозила Ирина Николаевна.
— Нельзя так с детьми!
— Дитятко, тоже мне. А детям нельзя употреблять алкоголь, всё, сам заикнулся. Мужчина, попрошу не наливать шампанское вот тому малышу, — сказала официанту учительница.
Официант растерянно смотрел на всех, не зная, куда ему деться. Поэтому он замер на месте как вкопанный, переводя взгляд от одного человека к другому. Ярик раскрыл рот от удивления. Кто-то насмешливо сказал: "Ничего себе малыш, такая гора вымахала, метра два в длину, столько же в ширину". Он на самом деле был самым высоким в классе, а также занимался боксом. Уж что-что, а малышом его никак нельзя было назвать.
— Но... но... так нечестно! Вот вы, учитель, классный руководитель, вам тоже пить нельзя по уставу школы!
— Мы не в школе, Иванов.
— Вот не подходите ко мне, когда в запой уйдёте, я предупреждал вас, — спокойно ответил тот.
Все засмеялись, и Ирина Николаевна наконец сказала:
— Ой, чудо ты наше, ладно, утолите жажду Ярослава Мудрого.
— Вот спасибо. И за шампанское, и за Мудрого. Хотя что там, я и так мудрейший вырос, — похвастался Ярослав, чем вызвал новую волну смеха.
Оставшимся выпускникам поспешили принести четвёртую бутылку. Поторопившись, официант забыл об осторожности, открывая шампанское. У него тряслись руки (наверное, работал первый день и очень волновался), и пробка с огромной силой отлетела в красавиц выпускниц. Катя Орлова чуть не упала со стула. Мишенью стал её глаз, который девушка сразу же закрыла ладонью. По щекам Кати покатились слёзы. Она выскочила из-за стола и побежала в гардероб к зеркалу. Катина мама побежала туда же. Её никогда не видели плачущей, ибо она была спокойная и жизнерадостная, редко показывала слабость и боль. Оля, оглядев всех строгим взглядом, тоже пошла на помощь Кате. Все присутствующие были взволнованы, кто-то обсуждал это, кто-то просто нервно стучал по столу пальцами. Арина испуганно оглядывалась по сторонам, не понимая, что происходит.
Данил ткнул в бок Кешу и прошептал:
— А это щас реально предсказание сбылось, или просто так совпало?
Кеша пожал плечами и через полминуты ответил:
— Не знаю. Будет не очень весело, если нас...
Он замолк, увидев стоящую рядом Ирину Николаевну.
— А вы что сидите в сторонке? Весело? Выпускной на грани срыва, да и торжественная часть не гладко прошла! Кто предсказания подложил? Данил?
— Да отвечаю, это не я! — воскликнул Лялин, испуганно посмотрев на классную.
— А мне почему-то кажется, что ваши пакостные ручонки вполне могли попортить предсказания. Вот специально по тетрадкам посмотрю, уверена, почерк ваш.
— Хах, пожалуйста, — самоуверенно ответил Данил. — Может, это вообще кто-то из "Б" класса. А вы их и не знаете. Вон, Макаров, например, — он кивнул головой в сторону Олега, который сидел напротив и нервно крутил вилку в руке.
Ирина Николаевна посмотрела на худенького паренька с галстуком-бабочкой на шее, оценила поведение Олега, но, столкнувшись с ним взглядом, отвернулась в сторону Лялина и продолжила:
— Я не буду сейчас разбираться, кто это сделал, два класса в одном кафе и ещё враждовать успевают. Что это вообще такое?
С этими словами Ирина Николаевна посмотрела на трёх других парней, которые, как казалось ей, могли быть причастны к этой проделке. Ничего не сказав, мальчики опустили головы и принялись за еду.
— Ну чё ты смотришь? Прости, ты просто рядом сидишь, вот я и спёр на того, кто первый попался, — хмыкнул Данил, поймав на себе обиженный взгляд Макарова.
— Даня, да не пугай его, — усмехнулся Гоша, увидев в руке Олега вилку, которую парень сжал что есть силы.
— Да всё, не горячись, я тебя не трону, — заверил Лялин.
Тем временем Орловы и Самойлова находились в дамской комнате.
— Доченька, сильно больно? — взволновано спросила мама Кати.
— Очень! У меня как будто глаза нет, — рыдала Екатерина.
— Ой, пройдет, Катюха, главное, успокойся. И не преувеличивай, на месте твой глаз. Ну! Хватит реветь! Я тебя первый раз плачущей увидела, офигеть, — удивлялась Самойлова.
— Больно! Да что такое? Руки вырвать надо официанту! Мама-а-а, смотри, фингал появился! — жаловалась Катя маме, продолжая плакать и всхлипывать. А та лишь обняла и поцеловала дочь в макушку, приговаривая, что всё будет хорошо.
— Я сейчас тональник принесу, не ной, — с этими словами Оля удалилась из туалета и вернулась с косметичкой. — Я всегда с собой её беру.
— Да не поможет он! — разозлилась младшая Орлова и шлёпнула Олю по руке, в которой та держала тональный крем. — На фотках как алкаш буду с подбитым глазом, замечательно!