– И вам спасибо Лариса Вячеславовна, особенно за Шаламова.
Выходные обещали быть тихими и беззаботными. Мама с папой уехали на свадьбу к своим знакомым рано утром в пятницу, в другой район и обещали быть в воскресенье вечером. Всю пятницу я проходил в предвкушении свободы- вся квартира в моём распоряжении. Егор подрабатывал сторожем и его ждала ночная смена. Но все мои планы рухнули. Федя, лучший друг Егора, свалился как снег на голову. Он был на заработках в Москве и нарушил моё беззаботное времяпровождение громкими ударами ногой в дверь. Удары сопровождались его фирменным «Аллё гараж!», поэтому я спокойно открывал дверь, узнав его голос. Федя был ходячий праздник, его так и называли «Федя праздник». Он сорил деньгами по любому поводу. Он швырялся деньгами, как кормят голубей в парке, когда оба кармана набиты семечками. Федя засовывал руки в карманы, сгребал всё что в них было и швырял на стол продавцу или на поднос официанту. Я не удивился, что Федя бил ногами дверь- в руках у него была охапка пакетов набитых всякой снедью, из некоторых торчали горлышки бутылок.
– Аллё гараж! Ты не слышишь, что праздник стучится в дом? – Федя без лишних церемоний прошел на кухню и завалил пакетами стол, -А почему один встречаешь? где Егор?
– На дежурстве, – с улыбкой до ушей ответил я.
– Дежурство надо отменять! Друг приехал как-никак!
– Сейчас позвоню, обрадую!
– Не надо! Лучше сюрприз сделаем! Сейчас перекусим с тобой, а потом сходим к нему прямо на вахту. А где родители?
– На свадьбу к родственникам уехали, будут через два дня.
– Так это же песня! Свобода плюс лучший друг равно праздник! Ну ты и вымахал я смотрю, тебе уже сколько?
– Семнадцать.
– Родителей нет, брата нет-хата свободная! А где девушка? Где друзья? Где вечеринка?
–– Ну вот, ты приехал! Вот и вечеринка, вернее праздник!
– За эти мудрые слова нужно выпить! Доставай стаканЫ!
– Нет, мне нельзя.
– Да брось! То, что я привёз можно даже младенцам. Во-первых, это французский коньяк Наполеон! Во-вторых, это чистейшая водка Абсолют, а в-третьих это ликёр Амаретто- уникальный напиток, его не пьют, его смакуют. – Федя налил мне в рюмку хваленный ликер, сглатывая слюну.
-А на закуску у нас …– Федя выдержал театральную паузу и по слогам произнес, – о-ле-ни-на. Ею закусывать нужно только водку! Пашка ты пробовал когда-нибудь оленину?
Я молчал, не прерывая этот гастрономический спектакль.
– Берёшь сырое оленье мясо, кладёшь его в морозилку, достаёшь, когда оно стало твёрдое, как камень и острым ножом тоненько-тоненько-тоненько нарезаешь. Чуть-чуть посоли и оно тает во рту! – лучше Феди рассказывал о еде только Жванецкий в своем монологе про салат. У меня всегда текли слюни и потом я бежал на кухню в поисках съестного.
– Но так как замораживать у нас нет времени, – продолжал Федя, – я захватил с собой вяленую оленину, которая тоже прекрасный деликатес. Для Амаретто у нас есть ананасы, правда консервированные, ну и куча всякого сладкого. Ну давай! – сказал Федя, поднимая рюмку, и видя мою нерешительность, успокоил – Не бойся, мы по глоточку, нам сегодня много куда надо зайти, нам сегодня нужно быть в форме!
Я глотнул Амаретто и вспомнил как в детстве, после новогоднего застолья, разбавил самогон сладким вареньем, вкус был примерно такой же.
– Ну рассказывай, какие новости? – Федя хлопнул стопку Абсолюта и даже не покривился.
Я стал молоть всякую чушь про Егора, про учёбу, даже про образовательный фильм, на который я попал благодаря Егору. Почему-то я стал очень разговорчивым. Федя посмеивался и подлил мне ликер в рюмку. Никакого эффекта от Амаретто не появилось, поэтому я не отказался от второй рюмки, потом от третьей. Мне нравилось, что Федя общался со мной на равных, как будто не было между нами десяти лет разницы. Он тоже много рассказывал про огромную Москву, про то какие злые там стали люди, про иностранные машины, которые он там видел и про свои планы уехать «зашибать за кордон». В пылу разговора, он перепутал бутылки и вместо Амаретто налил мне полную рюмку Абсолюта, а я не глядя выпил и удивился что это водка не такая горькая, как самогон.
– О! А теперь мешать нельзя, а то плохо будет! – сказал Федя, отставляя квадратную бутылку Аморетто, -давай ты мне поможешь Абсолют допить.
– Не-не-не мне нельзя, – сказал я и удивился что мой язык начал потихонечку заплетаться. Но мне было настолько приятно разговаривать с Федей, и я чувствовал какое-то внутреннее удовлетворение жизнью. Родителей нет дома и мне нравилось это легкое чувство свободы!
А ещё я понял, как сильно я люблю Ларису и мне жутко захотелось её увидеть.