– Зачем тебе? – непонимающе захихикали одноклассницы.
– Вы же рассвет встречать не в выпускных платьях пойдете. Кто-то взял запасное?
–Ну я взяла, – ответила Костикова и вслед за ней еще три девчонки.
Я выбрал самую рослую Галю Умрихину и спросил: Дашь свое платье на время танцев? Есть одна идея!
–Хорошо, – недоуменно пожала плечами Галя и указала на подоконник- возьмешь в белом пакете.
– Еще нужна помада!
– Дам я тебе помаду. Что ты придумал квнщик? – спросила Ионова.
– На танцах увидите, – подмигнул я, – только сначала мы с Остапчуком в туалет пойдем, а вы туда не ломитесь минут десять.
Прошло еще полчаса, пока каждый второй родитель посчитал своим долгом поднять тост за прекрасную школу, отличных преподавателей, замечательного классного руководителя, выдающегося директора «которые в такое сложное время вложили в нас душу и знания, чтобы в будущем перед нами открылись все двери высших учебных заведений и мы стали гордостью нашей родной школы». Закончилось всё цветами, подарками от родительского комитета, объятиями и поцелуями растроганных мамочек. За окном послышалось «раз-раз-раз» – это Лёха, звуковик Дворца Пионеров, настраивал аппаратуру.
– Пора бы уже на танцы, – потирая руки воскликнул чей-то захмелевший папа и пристально оглядел толпу мамочек, обступивших классуху.
Это был сигнал к действию мы поднялись из-за стола и высыпали во двор. Во дворе родители топтались в медленном танце с учителями, а выпускники стояли разбившись на группки вокруг огромного «танцпола».
– Пашка, что ты придумал? – спросил меня на выходе Остапчук.
– Идём за мной, в туалете всё расскажу, – у меня в кармане была помада Ионовой, в руках пакет с платьем Умрихиной. В той игре КВН, в которой мы победили, большинство сценок придумал я. Самая смешная была по мотивам фильма «За двумя зайцами», где я переодевался в главную героиню Проню и рассказывал своей «маме», которую играла Ионова, за что меня выгнали из пансиона благородных манер. Сценка настолько понравилась всем зрителям, чтобы меня похвалили все, даже завуч школы, которая ухахатывалась пересказывая её в учительской преподавателям. В туалете никого не было.
– Доставай свои подарки Деда Мороза, – скомандовал я. Остапчук ещё раз выглянул в пустой коридор, закрыл дверь и открыв окно во двор достал четыре полные самогоном резиновые перчатки. Платье Умрихиной было в самый раз, даже чуть-чуть свободное – это было то, что нужно для моей идеи. Я взял по одной перчатке с самогоном и засунул себе под платье.
– Вот у тебя голова! Прикольно придумал! – залился хохотом Остапчук, – только мне кажется, грудь маловата.
Я засунул еще по перчатке и платье уже трещало по швам, но в зеркале я видел, что грудь получилась великолепной. Я размалевал помадой на щеках себе круги, растёр их и накрасил губы.
– Ну как из меня Проня? – спросил я
– Проня шикарная, только зачем этот маскарад?
– Пока мы будем ходить в туалет, нас очень быстро спалят. – говорил я, разглядывая себя в зеркало, – как только классуха увидит, что второй или третий попёрся в туалет, на выходе сразу тормознёт и выпивкой можно попрощаться. А я из платья аккуратно буду доставать и наливать в каком-нибудь укромном месте во дворе. Можно пить даже не вытаскивая, палец перчатки в рот взял и сосешь как из титьки.
– Вот ты голова! – заржал Остапчук.
Мы вышли во двор, где царило такое же унылое веселье, но с моим появлением все оживились. Я подошёл к Лёше звуковику и попросил микрофон.
– А что это дорогие гости настроение такое тусклое? Это же праздник! Где зажигательные танцы? Девчата, а ну-ка возьмите кого-то из родителей и учините нам кадриль. Хлопцы приглашайте дам на вальсУ. Предупреждаю, всех неактивных буду самолично брать на свою грудь и тащить таньцюваты. Давайте веселее, веселее, что как тумбы встали? Огня! Огня! – закончил я импровизировать с интонацией Прони, где в сцене из фильма она просила Химку принести огня, чтобы раскурить папиросу.
Воцарилась бурное оживление в каждой группе. Лёша поставил Ламбаду и весь танцпол заполнился. Наша группа заговорщиков не танцевала. Я подошёл к ним, взял за руку Остапчука и потащил его на танцпол. Мы начали кривляться и артистично изображать танец.
– Ты особо не увлекайся, – улыбаясь сказал я Остапчуку, – я уже сделал дырку в указательном пальце перчатки и скрутил его так, чтобы самогон не разлился. Давай положи голову на плечо и можешь незаметно выпить.
Остапчук сделал все как я сказал. Достал из-под бретельки платья скрученный палец перчатки, взял аккуратно в рот, а другой рукой надавил на мою импровизированную грудь, но надавил так сильно, что еле проглотил полный рот самогона.