— Думаешь, она целка? — слышу сквозь стук пульса в висках.
— Уверен, — наконец, освобождаюсь и за ними. Но дверь в зал закрыта с той стороны.
— Гриша! Не смей! Ты ни в чём не виноват! Это я.
Я… Зачем я отклонилась? Ну, поцеловал бы он меня. Ну, и что? Давно ведь пытается. От меня не убыло бы, да?
Я стучусь в дверь, когда она вдруг открывается, и на меня почти толкают Гришку. Я успеваю отскочить, и он летит на пол.
Лицо разбито, сам он воет, а я к нему.
— Уроды! Господи, какие вы ничтожества! — кричу, помогая Грише встать.
— Давай-ка мы ей объясним…
— Ага, а потом будешь рассказывать, какого хера одноклассник покалеченный. Оставь… — командует человек, которого я теперь ненавижу!
За спиной молчание. А мы вниз идём. В медпункте долго сидим. Медсестра молчит, как, впрочем, и все. Никто даже не смеет противоречить этим выродкам, потому что родитель каждого один влиятельнее другого. Порой я не понимаю, что я вообще делаю в этом районе. В этой школе.
— Ну, ничего, до свадьбы заживёт, — улыбается медсестра своими яркими губами и оставляет нас передохнуть.
— Слышала, Ась, до свадьбы заживёт. У нас же будет свадьба?
— После учёбы и только так, Гриш. Мне ещё не хватало твою карьеру портить.
— Ты бы не испортила.
— Нет. Рано ещё. Ну, какие из нас сейчас муж и жена? — спрашиваю со смехом, а потом резко выпрямляюсь, чувствуя, как волосы на затылке шевелятся, а тело кусают мурашки.
— Да, точно, Гриш, какой из тебя муж? Ты же даже на руки её поднять не сможешь, — влезает Одинцов, прислонившись к дверному косяку. Я невольно бросаю взгляд на часы. Три. Не будет же он на полном серьёзе меня ждать? Не после всего!
— Выйди отсюда!
— А я сегодня поднимал, да, Ась? Понравилось тебе, как я тебя в машину запихивал?
Это звучит настолько двусмысленно, что тянет оправдаться.
— Не слушай его, Гриш. Он просто дурачится. Издевался надо мной сегодня, хотела сбежать.
— Да, да, от меня прямо-таки все норовят сбежать. Особенно на утро.
— Ты можешь выйти! Нас от тебя тошнит! — вскакиваю, готовая почти в бой вступить, ударить, просто закрыть ему рот!
— Чёт тебя не сильно тошнило сегодня на заднем сидении, — скалится он. Зачем он это делает?
— Прекрати! Не было ничего! — впервые повышаю голос. Зачем он это делает?! Зачем подходит так близко, обдавая всё тело запахам горькой сладости?
— Может, и не было, но ты попробуй его в этом убедить теперь. Я в машине жду десять минут. Не придёшь, снова придётся на мне поскакать, моя козочка.
Рука дёргается, но Одинцов головой качает.
— Не смей даже…
Сжимаю руку в кулак и падаю рядом с Гришей, когда этот чёртов демон покидает, наконец, медпункт.
Возвращается медсестра с покрасневшими щеками. Он вообще не может мимо ни одной юбки пройти.
— Ась, вы…
— Нет, Гриша! Ну, что веришь придуркам всяким. Ему просто нравится меня на эмоции выводить.
— Наверное, потому что ему нравятся твои эмоции.
— Нравятся?
— Ага, ты, когда злишься, становишься очень красивой. Ну, в смысле ты всегда красивая, но сейчас особенно. Прости, — он отводит глаза, которые почти не видно за распухшим ртом.
— Ничего. Просто это ерунда. Пойдём на автобус, Гриш. Не поеду я с ним.
— Если поздно приедешь, влетит от отца, знаешь же. А за мной дядя сейчас приедет.
Вот это в Грише и бесит. Абсолютная лояльность ко всем, неумение постоять за себя, за меня. Злит это его «знаешь же». Но я проглатываю это и просто встаю.
— Тогда до завтра.
— Наверное, вальс я с таким лицом танцевать уже не смогу.
— Да и мне не светит, не переживай. Будем стоять в уголке, как обычно.
— Но ты же занималась, хотела…Платье сшила…
— Ну, и что? Что, последний раз вальс буду танцевать, что ли? — смеюсь я и вывожу Гришу на улицу, туда, где черную зверюгу окружили мажоры. Но только один из них смотрит прямо на меня. И ждёт, что я стану его марионеткой.
Но я резко сворачиваю в сторону, даже не смотря в этот улей…
— Опоздаешь домой, Ась.
— Плевать. Лучше получить тумак от отца, чем залезть в змеиное логово.
Глава 4. Демьян Одинцов
— О, вон наша парочка пошла. Свинопаска и хряк. А чего, она с тобой сегодня не поедет? — ржёт Рязанцев, а я выбрасываю сигарету и смотрю вслед гордой Асе.
Да и плевать. Пусть добирается, как хочет. Заеду тогда пораньше к Милене, может, она уже отошла от своей истерики.
— Не поедет. Сегодня она решила поскакать на другом коне.