Орест Павлович подозвал к себе Стёпу. Когда тот вошел в полутёмную прохладу его книжного храма, сказал:
- Стёпа, я тебя поздравляю! Но помни - Честертон сказал о синих тиграх, что это символ изысканной мощи!
Стёпа, привыкший к словесным эскападам Ореста Павловича, спросил в лоб:
- А разве бывают синие тигры?
Орест Павлович задвигал кустистыми бровями и потёр острый нос:
- Существует другой мир, созданный гениями человечества - и ты прекрасно знаешь об этом! И в этом мире есть синие тигры!
Безошибочно, одним движением, Орест Павлович снял бордовую книжицу и прочитал:
«...И все же нет абсолютно точных слов, которые дали бы представление о тигре, этом образе, издавна волнующем воображение человека. Меня всегда неодолимо влекло к тигру. В детстве я, помнится, часами простаивал у одной-единственной клетки в зоопарке: остальных для меня как бы не существовало. Критерием оценки энциклопедий и книг о мире служили гравюры с изображением тигра».
- Это что, Орест Павлович?
Орест Павлович стрельнул глазами:
- Это Борхес! Его рассказ о синих тиграх...
- Вот это да! Я и не читал! Но почему вы об этом говорите?
Орест Павлович засветил на лице искристую улыбку:
- Милый юноша, меня не обманете! Я всё вижу и всё чувствую! Ваш костюм... (Он иногда внезапно переходил на «вы»). Вы хотите понравиться девушке, молодой красивой девушке.
Степану захотелось отвернуться, потому что щёки его превратились в пион.
- Ну, не стесняйтесь! Это дело молодое! Только...
Орест Павлович кашлянул.
- Что? - смущенно спросил Степан.
- Костюмчик ваш не подходит... Мрачный он, как ночь... Нужно что-то более волнующее и романтичное!
Степан стоял, удивляясь.
- Но, Орест Павлович, это ведь новый костюм, как говорится, официальный!
Орест Павлович щёлкнул языком.
- А ты глянь, дорогой, сюда.
И он махнул рукой. Открылась другая комната его квартиры. Со стен её смотрели суровые и мудрые лики философов и литераторов.
Скрипнула дверца пузатого шкафа, и на свет божий явился костюм.
- Вот, погляди! Каков, а? Цвета морской волны! Надень его!
Степан снисходительно улыбнулся:
- Да он же древний!
- Древний, да чудесный! Попробуй!
Степан снял свой, и тот аккуратно лёг на кресло.
Через пару минут он уже красовался перед зеркалом в новом костюме, как будто в нём и родился - костюм сидел на нём как влитой!
Орест Павлович был в восторге:
- Смотри, как тебе идёт! Настоящий синий тигр! И галстук к твоей рубашке - кофейный, в мелкую клетку...
Степан вздыхал, отнекивался, говорил о потёртом старье, что ему будет стыдно, но Орест Павлович его твёрдо убеждал:
- Хочешь обратить на себя внимание - одевай!
Недоверчиво, больше из уважения, не желая обидеть пожилого человека, Стёпа согласился.
***
Школьный двор напоминал разноцветную поляну, куда слетелись легкокрылые бабочки, сизые голуби и панцирные чёрные жуки.
Колонки в двести ватт неистово кричали о школе и любви, когда подошедший к углу улицы троллейбус гостеприимно выпустил новый рой крылатых, лёгких и нарядных выпускников. Стёпа шагал со всеми, но был до предела сдержан, зажат - ему неудобно было за свой костюм цвета морской волны, который, казалось, висел на нём синей тигриной шкурой (совсем как в рассказе Борхеса), или будто обрушивался на него волной морского прибоя, к тому же был уже не новым. Но никто этого не замечал, вокруг себя Степа видел лишь довольные, чуть взволнованные лица, а в группе ослепительных, полыхающих, словно цветы на солнце, девушек он увидел и Каролину с её неизменной подругой Мариной. И тут его сердце ёкнуло - Каролина, как обычно, чуть скосив глаза, тут же заметила Степана и слегка кивнула.
Словно хлопушки щёлкали фотоаппараты, на миг освещая лица, превращая их в традиционные незабываемые групповые снимки. Стёпа и сам в последний момент подлетел к своему торжественно застывшему чёрно-белому классу и присоседился с краешка под полным упрёка взглядом Матвеевны, их классной руководительницы.
В большой актовый зал уместились и выпускники, и родители. Степан ожидал, что его отец и мать удивятся, увидев его в чужом костюме, но они не реагировали никак - то ли их упредил Орест Павлович, то ли произошло одно из чудес, на которые их сосед был горазд!