Он резко замер и повернулся к ней.
— Это лишь имя. Я выгляжу немного иначе, но это ничего не значит. Я не один из них.
Пайпер смотрела с болью. Он пытался убедить ее и себя, что не был Таротом. Он не хотел быть другим, нести это бремя. Дело было не только в детях и истории короля драконов. Что-то долгое время не давало ему покоя. Может, всю жизнь.
И ей придется раздавить его хрупкую надежду в последний раз.
— Я говорила тебе о видениях с воспоминаниями Натании, — сказала она, голос дрогнул. — Ты знаешь, что я видела Ниртарота ее глазами.
Он застыл, ощущалось напряжение.
Она глубоко вдохнула.
— Сходство между вами заметно сразу. Он мог быть тебе старшим братом. Ты похож на Ниртарота, как Майсис на Маахеса.
Его плечи опустились.
— Мне жаль, Эш.
Он тряхнул головой, отвернулся и прислонился к дереву. Она сжала руки, хотелось коснуться его, но стоило дать ему время собраться. Он смотрел в пустоту, и она хотела обнять его и сказать, что это ничего не меняет.
— Наверное, я всегда знал, — прошептал он. — Но не хотел верить. Было проще убедить себя, что это просто имя, чтобы запугать Самаэла.
Она прошла к нему, взяла за руки. Его пальцы сжали ее ладони. Эш смотрел на лес, его лицо было в профиль. Темные узоры на его щеках ясно говорили о наследии. Она и не думала, что Эш мог не верить — не хотеть верить — в правду своего имени.
— Быть Таротом плохо? — спросила она.
Он вздохнул.
— Ты слышала историю. Тарот — это щит, им суждено охранять драконианов, хотят они того или нет.
— Ты всегда всех защищаешь, — мягко сказала она.
— Я не обязан защищать любимых. Я делаю это по своей воле, потому что забочусь. Но жертвовать жизнью ради… унаследованного долга? — он выдохнул. — Ниртарота ненавидят почти все подземные деймоны. Он ужасно запятнал имя Таротов. Другие касты ненавидят его, потому что Аид стал сильнее, и никто не может бросить вызов. Из-за Ниртарота драконианы из самой сильной касты стали рабами и изгоями.
Он повернулся к ней, прислонился к дереву. Его глаза были темными и печальными.
— Если мы найдем тут драконианов, что они подумают обо мне? Возненавидят за то, что я — Тарот? Они будут ненавидеть меня за службу Самаэлу.
Она сжала его ладонь.
— Или поприветствуют благородного воина, который поможет им защититься от Самаэла. Может, они хотят помощь последнего Тарота, чтобы сила касты выросла.
Он потер рукой волосы.
— Я не хочу быть лидером. Мне сложно оберегать нас двоих.
Боль в груди росла от сочувствия. Рожденный лидером народа, что может ненавидеть его за его кровь. Рожденный лидером, но не желающий вести, брать ответственность за большее количество жизней, чем сейчас, когда он с трудом мог уберечь небольшую группу любимых.
— Может, — поддразнила она, легонько стукнув его по груди, — они хотят, чтобы ты просто сделал им детей Таротов, если вдруг король придет искать огонь сердца.
Он фыркнул.
— Я против.
Она уперла руки в бока и строго посмотрела на него, шутя лишь отчасти.
— Это ужасно. Если у тебя не будет детей, род Таротов умрет с тобой.
— Может, это к лучшему, — он обвил руками ее талию и притянул ее ближе. — Даже если мы найдем драконианов, что примут меня как лидера, мне плевать. Моя жизнь не принадлежит им, как и не принадлежала Самаэлу.
Пайпер обвила руками его шею. Его тепло пропитывало ее тело. Он потерся щекой о ее волосы и сказал на ухо:
— Я хочу принадлежать только тебе, — прошептал он, низкий голос проникал в ее кости.
Она повернула голову, слепо нашла его губы своими, запустила пальцы в его волосы. Он ответил на поцелуй. Ее кровь закипала, она прижалась к нему. Его ладони скользили все ниже, он прижал к себе ее бедра. Пайпер охнула и поцеловала его сильнее.
Время пропало, она затерялась в нем, но он отстранился, руки на ней ослабли. Пайпер уткнулась головой в его плечо, перевела дыхание. Желание угасало, она не осталась сытой.
— Думаю, они погасили костер, — сказал он хрипло.
— Пора вернуться, — сказала она, но не двигалась. Она не хотела двигаться. В лагере они не были одни.
— Эш, — начала она, посмотрев на него. — Я думала…
— О чем?
— Я видела у Натании город драконианов в горах. Уверена, что в этих. И там была статуя на вершине горы. Когда мы были в горячих источниках, я видела статую вдали.
— Где? Я ничего не видел.
— В дальнем конце долины, если смотреть из беседки. Не знаю точно, но проверить ведь можно? Мы сможем побыть вдали ото всех, и, если найдем ее, будет круто там жить, да?
Он обдумывал ее предложение.
— Мы с Раумом там не проверяли, так что могли это упустить. Если там бывший город драконианов, я бы хотел посмотреть.
Она улыбнулась.
— Ты не против лететь обратно?
— Вдвоем мы управимся куда быстрее.
Она ощутила укол вины, ведь просила его лететь, когда они только прибыли в лагерь. Она отпрянула на шаг.
— Но ты должен отдохнуть день или два. Или неделю, или…
— Цикл, — исправил он. — Или два цикла, это почти земная неделя.
— Да, два цикла. Или даже три. Тебе нужно восстановить силы и…
Он склонился и прижался губами к ее рту, заглушая. Ее ладони поднялись к его лицу, она даже не могла злиться. Она бы с радостью целовала его до конца света.
К сожалению, он вскоре отстранился.
— Нам обоим не помешает отдых. Когда лагерь будет готов и защищен, можно будет исследовать окрестности.
— Договорились, — она прикусила губу. — Нужно будет объяснить Лиру, почему мы не берем его с собой.
Эш ухмыльнулся и отошел от дерева.
— Не думаю, что Лиру нужно что-то объяснять.
— О, наверное.
Качая головой от глупости — Лир поймет, зачем им несколько дней наедине, как бы они ни старались выдумать оправдание — она взяла Эша за руку, они пошли к лагерю. Она надеялась, что они найдут древний город драконианов, но не будет переживать, если им не удастся. Важно было время с Эшем, потому что она не знала, сколько еще они будут вместе. По дню — циклу — за раз.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Сумерки окутали горы. Ей не нравилась подземная версия. Сумерки должны были длиться недолго перед темнотой, тут они тянулись часами. И ей было не по себе из-за этого промежутка ни дня, ни ночи.
Она сидела на спине Цви, сжимала гриву дракона, они летели над долинами горной гряды. Склоны и острые пики окружали их. Камень был базальтом, темным даже в ярком свете солнца. В странных сумерках горы были черными, камень не было видно. В долинах внизу покачивались на ветру деревья с красными листьями, их цвет медленно пропадал, небо темнело.
Эш летел над ней и Цви, широко расправив крылья, он легко парил на потоках воздуха, что поднимались от остывающей земли. Пайпер ощущала тепло, что медленно несло их вверх. Они мирно парили, и вид был потрясающим.
Они улетели во время последнего затмения и летали весь день. С легкой сумкой и Пайпер на спине Цви могла лететь много часов без перерыва, а Эш — еще дольше. Их выносливость и любимая погода помогали им преодолевать большие расстояния. Эш не летел к горячим источникам и вдоль долины, а двигался напрямую к статуе дракона — как Пайпер показалось, она ее там видела. Они попали в долину час назад и летели, озираясь. Пайпер казалось, что это та же долина. Эш так сказал, но для нее все долины были одинаковыми.
Она еще не заметила вершину странной формы, похожую на статую дракона. Ее беспокоило, что она не видела знакомые вершины. Она ошиблась? А если они столько пролетели зря? Долина впереди заканчивалась огромной горой, и на ней не было вырезанной вершины.
Эш не переживал. Он сказал, что любые поиски полезны, ведь они с Раумом хотели составить карту гор. Раум сказал так же, когда они предложили проверить долину. Лир и Сейя были не так рады, они сомневались, что среди гор остался заброшенный город, а еще им было тревожно, что Пайпер и Эш отправятся далеко без поддержки. Сейя хотела отправиться с ними, но Раум помешал ей. Сейя замедляла бы их со слабым крылом.