– Деточки, а вы здесь откуда? – всплеснула руками женщина.
– Мы из Кемерово. Говорите, Москва? – Мужчина многозначительно посмотрел на жену. – А вчера вечером были в каком-то американском городе. Ты уверена, что мы доберёмся до дачи?
– Рано или поздно. – упрямо заявила женщина.
Мальчик возраста Данилы и девочка помладше сидели в машине и с испугом глазели на Молотовых.
– Можно нам с вами? – жалобно спросила Вероника. – Мы совсем одни.
Женщина недовольно поджала губы, а мужчина виновато пояснил:
– Мы выехали из города два дня назад колонной. Десять машин. Кроме нас, никого не осталось. И чем нас меньше становилось, тем реже на нас нападали.
– А что там, за туманом? – жадно спросил Данила. – Хуже, чем здесь?
– Ох, малыш, – покачала головой женщина, – там очень опасно и страшно. Дорога то есть, то нет. То снег, то жара. Дикие звери, существа, словно из кошмаров. Как будто по аду едешь.
– И чем больше людей рядом, тем больше всякой дряни привязывается, – мужчина повернулся к жене. – Давай здесь останемся, хоть на пару дней. Дети уже насмотрелись и на монстров, и на чужие смерти.
– Я маму не брошу! – вновь вспыхнула женщина.
– Возьмите нас с собой! – опять взмолилась Вероника.
Взрослые переглянулись.
– Ладно, мы зайдём в ближайший магазин, а вы бегите, соберите вещи. Только быстро.
Молотовы обрадованно закивали… и, едва повернули за угол, услышали удаляющийся рёв мотора.
Осень
Газовая плита прекратила работать в тот самый день, когда взорвался автобус. Водопровод продержался дольше – почти неделю из трубы текла тонкая холодная струйка, но потом исчезла и она. Продукты в холодильнике очень быстро испортились, и их пришлось выбросить. Дети просто вывалили дурно пахнущую еду с балкона. Правда, это не спасло от мерзкого, въедливого запаха, тошнотворного и навязчивого, доносившегося даже сюда, на седьмой этаж – сотни и тысячи разлагающихся тел, как на улице, так и в здании, сводили с ума. Протухшее мясо и творог казались ерундой по сравнению с остальным. Сестра и брат спасались мамиными духами и дезодорантами Вероники, но глаза всё равно слезились, к горлу из желудка поднималась мерзкая волна, а голова кружилась.
Но это мучение продолжалось лишь несколько дней, потому что заявились падальщики – крысы и вороны. И собаки – с ужасом Молотовы наблюдали, как верные друзья человека бесцеремонно рвут плоть и дерутся за особо лакомые кусочки.
А вскоре животных сменили странные, страшные существа. Собаки, скуля, сбежали и больше не появлялись, вороны кружили в небе, даже не пытаясь отбить добычу. И лишь крысы комфортно чувствовали себя в новом окружении. Массивные, широкоплечие и коротконогие, отдалённо напоминающие людей, неизвестные создания очень быстро поглощали мертвецов. Они не брезговали даже костями, легко перемалывая их своими огромными зубами.
Через двое суток монстры-падальщики ушли, а дети смогли нормально дышать. Но расслабляться было нельзя – с другой стороны проспекта, в длинном административном здании, появились новые жильцы. Издалека создания казались вполне человекообразными, но глядя на них, у Вероники душа уходила в пятки. То ли подсознание, то ли более глубокое бессознательное, доставшееся от далёких предков, подсказывало, что на глаза этим существам лучше не попадаться.
Днём те, что раньше были людьми, прятались в подвалах, а с наступлением темноты выбирались на поверхность. Они нападали друг на друга и животных, а пришедших из Тумана не трогали. Этих, пришлых, было довольно много, и большинство из них тоже предпочитало ночь. Молотовы довольно быстро привыкли и уже не вздрагивали от воплей и рычания. Они плотно закрывали шторы и, стараясь не шуметь, ложились спать.
Ника приоткрыла дверь и осторожно выглянула. Во дворе было пусто – лишь ветер гонял листья по земле. Совсем недалеко, скрывая дом напротив, клубилась лиловая муть. Обычно туман не был виден на таком расстоянии, но противный, мелкий дождь и пронизывающий холодный ветер словно напитали его, сделав более заметным.
Вероника с опаской посмотрела вверх. Потом влево, вправо, ещё раз вверх. Опустилась на колени и выползла из подъезда. Не останавливаясь, всё так же на коленях, поспешила скрыться за кустом сирени, уже наполовину облетевшим. На хлопающий по спине полупустой школьный рюкзак она не обращала внимания. Остановившись и ещё раз оглядевшись, Ника махнула рукой. Данила молча повторил путь сестры.
Это была первая дальняя вылазка. До этого они вполне сносно выживали, не покидая подъезд и территорию перед домом шириной в метр – в кое-каких квартирах удалось открыть замки. Впрочем, большинство дверей оказались неприступны, поэтому пришлось осваивать проникновение на первый этаж через окна.