За десять минут Макса дважды чуть не сбили. Наплевав на чистоту обуви, он спустился с дороги и пошёл по краю поля. Вскоре наконец-то различил первый Яблоневский фонарь. Дело пошло веселей.
Улица пустовала — сельчане сидели по домам. Макс открыл калитку нужного двора, подивился тому, что собачонка молчит, и постучал в дверь хаты. Только тогда сторожиха гавкнула из будки, но даже не вылезла — видно, ей тоже не нравилась погода.
— Максим, что случилось? С Катериной что-то? — В голосе послышалась тревога.
— Нет, нет, с Семёновной всё хорошо. Я по личному вопросу.
— Тогда проходи.
В сенцах сильно пахло чабрецом. Макс снял куртку и попытался разуться.
— Боты не снимай. Холодно, я печь сегодня не топила.
В доме была всего одна комната. В углу стояла кровать, на которой громоздились высокие подушки. Николаевна задёрнула штору, закрыв «спальню».
Старуха указала на старый продавленный диван. Максим сел, почувствовал, как пружина впивается в зад, и немного передвинулся. Николаевна опустилась на укрытое вязаным покрывалом кресло и выжидающе посмотрела на гостя.
Бондаренко решил не тянуть.
— Антонина Николаевна, вы знаете, что я классный руководитель в одиннадцатом классе?
Женщина кивнула.
— Ну… это хорошо, что знаете. — Максим улыбнулся. — Следующий классный час надо проводить, ребята тему запросили — нечистая сила в мифах и легендах славян. А я ведь не историк, не филолог, так что ничего почти не знаю. Может, вы мне поможете?
Бабка неожиданно разозлилась:
— А с чего ты решил, что я что-то ведаю про нечистую силу? Институт закончил, а туда же — веришь всему, о чём люди болтают!
Максим понял, что разговора может не получиться:
— Да ничего такого! Что вы, я не верю ни в какие сплетни. Просто обратился к нынешнему директору, она мне дала кое-какую литературу, но научную, сухую, ребятам не понравится. А вы человек серьёзный, опытный, люди к вам со своими проблемами приходят. Лечение травами даже традиционная медицина признаёт. Не магия, а наука. Я, как биолог, всегда это утверждал.
При этих словах женщина кивнула и немного подобрела:
— Тут ты прав, хлопец. Ещё век назад люди знали, что травницы и знахарки не имеют ничего общего с колдунами. А сейчас всех скопом под одну гребёнку.
Макс, ободрившись, продолжил:
— Хочется чего-то с местным колоритом — для детей это будет ближе, чем западные ужастики. Неужели никто ни разу не рассказывал вам какую-нибудь странную историю? Про русалок? Или про упырей, например? — На последней фразе голос слегка дрогнул.
Антонина Николаевна молчала с минуту. Когда Максим решил, что ничего вызнать не получится, женщина заговорила.
— Тонька, зараза! Хватит дрыхнуть! Мамка твоя уже до околицы дошла, наверное!
Девочка кубарем скатилась с чердака и выскочила из сарая. Тётя Лида воинственно указала на калитку:
— Беги скорей. Хоть поможешь ягод насобирать!
Тоня протёрла кулачками глаза и, толком не проснувшись, побежала.
— Подожди, окаянная. На. — Тётка протянула племяннице узелок. — Там бульба вчерашняя, Олеся поесть забыла взять. Да обуйся, в лес идёшь, а не на гули.
Девочка послушно вернулась в сарай, обула старые босоножки, доставшиеся от старшей соседки, и понеслась на улицу.
Солнце только встало, небо ещё было окрашено в розовато-оранжевый цвет, но деревня уже не спала — кто-то с косой спешил на луг, кто-то выгонял со двора корову, чудом уцелевшую во время оккупации, а кто-то правил крышу сарая, весело стуча молотком. В основном женщины — не у всех мужья успели вернуться с войны. А кому-то, как маме и Тоне, ждать было уже некого.
Утренняя прохлада и торопливый бег помог ребёнку проснуться окончательно. Она злилась на маму, ведь та обещала взять её с собой.
Тонечка увидела далёкую тонкую фигуру, уже выскочив за последний деревенский огород.
— Мама! Мама-а! — И припустила ещё быстрей. Ножки поднимали дорожную пыль в воздух, сердце торопливо стучало в груди. — Мамка!
Фигура вдалеке остановилась и обернулась. Тоня тут же забыла про обиду.
Запыхавшись, девочка подбежала к матери.
— Ты. Почему. Ушла. Без меня? — Дыхание было прерывистым, поэтому вопрос прозвучал не по-детски строго.
— Ты так крепко спала, доча, что не хотелось будить. — Мама отбросила светлую чёлку со лба и улыбнулась.
— Зря. Мне семь лет, я не маленькая уже. Представляешь, сколько ягод мы вдвоём соберём? — Тоня протянула узелок. — Тут тётя Лида обед передала.