Я слышала, как мама говорила бабушке: «У этой женщины совершенно нет чувства юмора! Не повезло Лене с первой учительницей. Жаль…»
А что ещё там было, в этой школе? Ведь целых два года ходила туда! Что же ещё?…
Помню, как я опоздала однажды на занятия. У нас дома остановились часы. А Мишка не зашёл за мной – он заболел. И вот, я пришла к середине второго урока. Стучу в двери класса… Захожу. Натыкаюсь, как на острые копья, на её тёмный взгляд и ядовитый вопрос:
– Ну что, явилась? И где же ты болталась два часа?
Хотелось провалиться сквозь землю…
Ещё помню, как я защищала Мишку. Его вдруг стали дразнить мальчишки – за то, что он дружит с девчонкой. То есть – со мной. Его дразнили «девчатником», он жгуче краснел и даже несколько раз плакал в классе. И, разумеется, классическое: «Жених и невеста, тили-тили тесто» не давало нам проходу…
И вот, я встала как-то на уроке, видя, как Мишка полыхает, получив очередную дурацкую записку, и громко сказала:
– Это подло! Подло издеваться над человеком! За то, что он дружит с девочкой.
Учительница удивлённо посмотрела на меня и сухо сказала: «Садись».
И все в классе удивлённо посмотрели на меня. Ведь я была тихоней. Едва рот открывала, когда меня вызывали к доске. А тут вдруг такое выступление – всем на удивление.
Но, как ни странно, мальчишки после этого оставили Мишку в покое.
Вот и все воспоминания о двух первых школьных годах. Можно сказать – почти ничего…
А дома – быстренько, за несколько минут, сделать уроки, это было просто и легко. И – во двор! Или к Мишке в гости. Или на лестничную площадку. Смотря по погоде.
ЗИМЫ НА КОРОСТЕЛЁВЫХ. КОНЬКИ
Мишка учит меня кататься на коньках. Прямо у них в комнате. В этой маленькой комнатке (как была у нас на Философской) он живёт вместе с родителями и старшей сестрой Светой. А в двух других комнатах их квартиры живут соседи.
Мишка даёт мне свои коньки, я их привязываю к домашним тапочкам и хожу по комнате, старательно наступая в щели между половицами. Щели замазаны коричневой замазкой, и когда я в них наступаю лезвием конька, эта замазка с хрустом проламывается – и конёк приятно погружается в щель… Так я себя чувствую устойчиво. Как сейчас слышу этот вкусный, как будто вафельный, хруст сухой замазки… Странно, но Мишкина мама, тётя Люба, никак не препятствовала моим «тренировкам».
Следующий этап тренировок проходил во дворе.
Мишкиных коньков нам вполне хватало на двоих. Каждый катался на одном коньке. Привязывали конёк к одной ноге, отталкивались другой и гоняли по двору друг за дружкой! Было очень весело.
…А потом мама купила мне «снегурки» – чудесные конёчки с загнутыми спиралькой носами. Ну, это было вообще!… Сказка!
ПРО КИСУ И ДРУГИХ ЖИВОТНЫХ
Мишка и его сестра Света называют свою маму, тётю Любу – Кисой. А она их называет своими котятами. Мне это очень нравится. Так уютно…
Я решила тоже придумать своей маме какое-нибудь ласковое прозвище. Я решила, что мама будет у меня Козочкой. Она такая красивая и лёгкая. Как козочка.
Ну, тогда уж и бабушке с Фёдором надо придумать прозвища. А то обидятся. Пусть бабушка у меня будет… Пусть бабушка будет Белочкой! Она ведь часто говорит о себе: «Кручусь, как белка в колесе».
А Фёдор… С Фёдором было потруднее. Единственное, что ему подходило, на мой взгляд, это – Волчек. Фёдор был высоким, худым и угрюмым. На шее у него торчал острый кадык. И смотрел Фёдор как-то так, исподлобья… Решено: он будет Волчеком.
Ещё мне нравилось, что у Мишкиного звонка висит табличка. И на ней – три фамилии.
Бочкарёвы – 1 звонок.
Сидоровы – 2 звонка.
Мамедовы – 3 звонка.
А у нашего звонка такой таблички не было. И я решила это исправить.
Я взяла листочек бумаги и написала красивым почерком:
Козочка – 1 звонок.
Белочка – 2 звонка.
Волчек – 3 звонка.
То-то все обрадуются!
А себя я никак не назвала и не вписала. Потому что Мишка всё равно до звонка не дотягивается. Так же, как и я. Когда мы приходим друг к другу, то не звоним, а стучим. И я сразу понимаю: это пришёл Мишка. А он понимает: это пришла я.
Вечер. Сижу под столом, где у меня полки с книгами и играми. Приходит мама с работы и начинает с порога кричать:
– Где Ленка?! Мама, где Ленка?!
– Да под столом, где ж ей быть, – говорит бабушка.
– Лена! – говорит мама металлическим голосом. – Иди сейчас же сюда!