Однако невозможно совершиться сему удивительному соединению так, чтобы остановился неудержимый и всегда движущийся ум, если не осенит человека просвещение божественного познания либо не придет высокий помысл или иное подобное БОЖЕСТВЕННОЕДЕЙСТВИЕ. Итак, должно знать, что не сам человек удерживает свой ум, но Создатель Вселенной, держащий в Своей руке дуновение ветров.
Так же обстоит дело и с имеющим СЛЕЗЫ, ибо они поистине главное оружие против бесов, они очистительная купель для грехов наших, если только источаются в смирении и разуме. Однако же их не производят сила и искусство человека, сам он спешит обнаружить лишь произволение к плачу, приход же слез — дело Возводящего облаки от последних земли[226]. Такой человек пусть на опыте узнает, что не тогда он плачет, когда захочет сам, но, когда хочет Бог, и таким же образом пусть благодарит дающего и обогащающего нас Всесвятого Господа.
Таковы же и иные добродетели, которые мы здесь не называем. Мы одновременно с усердием трудимся ради обретения всех их, обнаруживая пред Господом доброе и благое произволение, где необходимо и должно приложить силу нашу; получение же желаемого зависит от благаго промысла Бога, их Подателя. Так, к примеру, хороший земледелец вскапывает, очищает, удобряет землю и хоронит семя в недрах ее, а после этого ожидает милости от Господа. Ибо если Тот не пошлет во благовремении потребные дожди и, так сказать, благосклонные ветры, то нет несчастному земледельцу никакой пользы от его труда, поскольку совершенно погибают посевы. И тогда вместо жатвы пожинает он терния, так что плоды всех его стараний идут в пищу ослам и иным бессловесным животным.
Так и мы. Если не пошлет Господь свыше очистительные воды божественной Своей благодати, останемся бесплодными и совершенно нагими, труды же наши послужат пищею бесам и прекрасно возделанные добродетели обратятся в пороки!
Кроме указанных нами раньше заблуждений, есть и другие, кое в чем от них отличные. Впрочем, они приводят с собой своих матерей и являются родственниками первых, поскольку хотя впадающие в них и возделывают все добродетели в равной мере и без изъятия, однако лишены света рассуждения, полагаясь и надеясь, как и другие заблуждающиеся, на свои собственные дела. Когда они молятся Господу о чем‑либо, то не просят этого с крайним смирением, но дерзко требуют, словно Бог перед ними в долгу за дела их. Не получая же ответа на свою молитву, такие сильно смущаются из‑за неисполнения своих желаний, и уязвляет их тяжкая печаль. Когда же враг наш, диавол, увидит, что такой человек погружается в сие душепагубное неведение, тотчас же нападает на него, подступая с развращающими помыслами.
«Видишь, — говорит он, — что ты, даже до смерти, служишь Ему, а Он вовсе не слышит тебя? Так зачем же ты трудишься и укрощаешь тело, когда Он нисколько не отличает тебя от тех, кто живет в небрежении?»
И так он постоянно мучает человека и гнетет его душу, чтобы заставить его богохульствовать, а затем войти в него, подчинить своей власти и впоследствии наложить на него свои цепи. Если же не удастся это, тогда враг принимает вид светлого ангела и говорит человеку, будто послан, чтобы находиться рядом с ним, поскольку тот во всем угодил Богу. Ибо он в силах создавать и такие, и еще большие наваждения: с легкостью поставляет Престолы, изображает Христа, представляет вид огненной колесницы и приглашает взойти на нее, подобно пророку[227]. Ему достаточно, чтобы Господь попустил ему из‑за нашей неразумной гордости смело действовать против нас, и он, будучи нашим врагом, может причинить нам тьму бедствий.
Поэтому он многих из афонских монахов прельстил, низринул в пропасть, а других задушил и многими способами злобно умертвил и совершенно погубил тех, кого Сладчайший Иисус божественной кровью искупил и из мира призвал. А ныне Он в печали с креста Своего к нам взывает, чтобы мы подражали Ему и смирялись, да будем помилованы и да не погибнем.
Сверх всего того, о чем сказали мы выше, существует и иная прелесть ума, по большей части различимая с трудом, которая угрожает преуспевшим и посредством умного делания беседующим с Божеством! Но поскольку сегодня до нее дело не доходит из‑за недостатка мысленного делания, то я и счел излишним ее рассматривать.
Ты же, Благий Господи наш, покрый нас от сего в жизни сей, Ты нас наставь, Ты нас просвети, и от всех сих зол избавь, и возьми отсюда душу нашу, и в селениях святых Твоих учини по благоугодным молитвам Твоей Всецарицы Матери и всех святых. Аминь.