— Не смей заканчивать это гребаное предложение, или я действительно могу убить тебя. Иди домой, Элли. Убирайся отсюда к чертовой матери, я разберусь с тобой позже.
Я проскакиваю мимо Девона и выхожу из спортзала, затем бегу по коридору и выхожу за дверь под дождь. Я иду через парковку к остановке общественного транспорта как раз в тот момент, когда вижу свой автобус, приближающийся по улице, и успеваю сесть в него как раз вовремя.
Я все время чувствую взгляды на своей спине. Он там, когда я опускаюсь на свое сиденье и выглядываю в окно — в дверном проеме, наблюдает за мной.
«Но как?»
Я неловко ерзаю, замечая, что что-то застряло в небольшом пространстве между сиденьем и стенкой автобуса. Я наклоняюсь, беру маленькую сумочку, затем оглядываюсь, чтобы убедиться, что никто не смотрит, прежде чем открыть ее и начать рыться в ее содержимом. Я достаю сотовый, выключаю его и извлекаю сим-карту, затем нахожу в бумажнике еще шестьдесят семь долларов. Я положила и то, и другое в свою спортивную сумку, прежде чем вернуть маленькую сумочку на то место, где я ее нашла. На самом деле мне больше не нужно этого делать, но трудно сопротивляться, когда это так просто.
До моей остановки ехать недолго — недостаточно долго, чтобы я могла подумать об этом, и даже недостаточно долго, чтобы страх по-настоящему поселился во мне. Я прохожу оставшиеся два квартала от автобусной остановки до дома моей тети. Это типичная прохладная, туманная октябрьская ночь на Тихоокеанском Северо-западе. Я радуюсь едва заметному дождю, который тихо оседает на моей коже, пробуждая меня и напоминая, что в месте, которое я называю домом, меня ждут вещи похуже — хуже, чем все, что Девон Уэст когда-либо мог со мной сделать, — и я должна быть начеку.
Если он вообще был настоящим, ведь, возможно, я его выдумала.
Мог ли он действительно причинить мне боль? Стал бы? Я знаю, что он ненавидит меня. Я заслуживаю этого. Но совсем недавно это было что-то другое, даже если последние несколько месяцев казались мучительной вечностью.
Я останавливаюсь лишь на мгновение, прежде чем войти в дом. Вход через парадную дверь всегда возбуждает мои нервы. Трудно находиться в этом доме. После того, как мою маму арестовали, они сказали мне, что моя тетя и ее муж предложили приютить меня, а затем привезли в этот дом на острове Блэк Рок, и я подумала…может быть, все будет не так уж плохо. Район был похож на те, что вы видите в фильмах: мирный пригород, населенный представителями высшего среднего класса, на фоне живописного острова — скалистых берегов, небольшого центра города с набережной в центре внимания, летом здесь процветает туризм, а осенью — футбол по пятницам.
Но я должна была бы знать лучше, чем кто-либо другой, что внешность может быть обманчивой. Все и везде грязные. В таких местах, как это, им просто легче прятаться, ведь им все сходит с рук. В таких местах самые больные части человечества остаются незамеченными. Люди смотрят в другую сторону, и они хотят этого. На самом деле их не волнует грязь до тех пор, пока она на них не попадет — до тех пор, пока им не нужно смотреть на нее, осознавать это. Что доставляет нам неприятности, так это то, что они видят это на нашей коже, просачивающееся сквозь стены ветхого дома в плохом районе, или в глазах женщины, которая весь день работает, а по ночам продает наркотики, чтобы ей и ее дочери не пришлось возвращаться к жизни в трейлере.
Иногда самое худшее, на что способен человек, — это отчаяние. И это я знаю сейчас лучше, чем кто-либо другой.
Здесь темно и тихо, если не считать телевизора в гостиной. Моя тетя сидит одна с бокалом вина в руке. По крайней мере, так и есть. По крайней мере, он ушел и будет отсутствовать какое-то время.
— Твой беспорядок никуда не денется, — говорит она, когда я закрываю дверь. Я слышу имя Девона, и мой взгляд устремляется к телевизору. Моя сумка соскальзывает с плеча и с отчетливым стуком падает на пол, прежде чем я добредаю до кресла и позволяю своему внезапно отяжелевшему телу рухнуть в него.
«Дело против Уэста было прекращено вскоре после того, как полиция получила это видео с камеры заднего двора соседнего дома. Первоначальное расследование пропустило камеру из-за ее расположения и того, что дом использовался для сдачи в аренду на время отпуска, а его жильцы присутствовали лишь небольшие периоды времени в течение года. Мы хотим предупредить наших зрителей — то, что вы сейчас увидите, может вас травмировать».
На видео видно темное, но достаточно четкое изображение мужчины, выходящего из леса позади дома Девона и Дарси. Он несет девушку на плече. Длинные светлые волосы ниспадают по спине до земли, покачиваясь вместе с безжизненными руками при каждом целенаправленном шаге мужчины. На обоих запястьях браслеты. Это Дарси: я поняла это, когда увидела ее, и одного этого достаточно, чтобы подтвердить это. Вы всегда могли услышать, как она приближается, прежде чем увидеть ее с ними. А этот мужчина... Ну, он не Девон.
Но, конечно, я тоже всегда это знала.
Он выходит из поля зрения камеры на несколько минут, прежде чем мы видим, как он направляется обратно в лес, из которого вышел, теперь уже с пустыми руками.
«Видеозаписи было достаточно, чтобы дело против Уэста было прекращено, и источники сообщают, что прошлой ночью он был освобожден из-под стражи. Эксперты оценили рост мужчины на видео примерно в сто семьдесят восемь сантиметров и вес девяносто килограммов. Рост Уэста сто восемьдесят пять сантиметров, и он весил семьдесят девять килограммов, когда его взяли под стражу. Несмотря на то, что мужчина на видео в шляпе, вы можете видеть, что его волосы также довольно коротко подстрижены по сравнению с волосами Уэста на фотографии, сделанной несколькими днями позже. Это видео также предоставило полиции более точную хронологию того, когда было совершено преступление, что, как они надеются, поможет им выйти на потенциальных подозреваемых, которые, возможно, находились в этом районе в то время...»
— Тебе лучше надеяться, что для нас это не проблема, — говорит моя тетя. — Они снова начнут поднимать этот вопрос на дебатах. Лучше бы это не стоило Марку выборов.
Я не отвечаю. Я знаю лучше.
Добрый конгрессмен-республиканец-христианин, принимающий свою бедную, осиротевшую в силу обстоятельств племянницу, действительно хорошо выглядел на бумаге. Это отлично подходило для его имиджа. Первые пару месяцев они выставляли меня напоказ на мероприятиях, наряжали для газетных фотографий и любезно принимали похвалу от других людей в церкви за их добрые дела.
Затем все изменилось.
«Уэст стал главным подозреваемым в смерти своей сводной сестры после того, как свидетели сообщили, что он угрожал ей ножом на вечеринке в ночь ее смерти. Коннелли была жестоко избита и оставлена умирать в семейном бассейне, где ее нашли на следующее утро. Полиция не смогла подтвердить алиби Уэста на тот момент, и были основания полагать, что у них двоих были сексуальные отношения».
Я съеживаюсь от этой последней фразы и прикусываю внутреннюю сторону щек, пытаясь сдержать чувства, которые она вызывает. Грейс хватает пульт со стола, и экран телевизора темнеет. Я знаю, что должна пошевелиться, но не делаю этого. Я не могу.