Я киваю и сдерживаю рыдание.
— Спасибо.
— Этот монстр получил именно то, что заслужил, — говорит она. — Я принесу тебе обед около полудня, если ты все еще будешь здесь. Звони на номер 16 по этому телефону, если тебе понадобится что-нибудь еще на кухне, детка.
— Спасибо, — говорю я ей.
Я многое узнала из выпуска новостей. Сегодня утром отца Девона освободили из-под стражи в полиции. Очевидно, паранойя этого человека после смерти его дочери принесла свои плоды в большой степени. На кухне была внутренняя камера наблюдения, которая, хотя и не зафиксировала много видеозаписей борьбы, зафиксировала много аудиозаписей, включая признание жертвы в убийстве Дарси. Видеозапись, на которой мужчина выносит тело Дарси из леса и через двор к тому, что в конечном итоге станет семейным бассейном, тоже повторяется неоднократно. Они сравнивают рост мужчины с ростом Марка, и хотя он носит шляпу и толстовку, чего никогда не делает, фигура у них одинаковая.
На это все еще тяжело смотреть, и хотя я рада, что семья наконец узнала, кто виноват в ее смерти, это не приносит мне покоя.
Они упоминают, что семья на данный момент отказалась от комментариев.
Я переключаю канал за несколько минут до прибытия полиции, чтобы допросить меня. Врач выписывает меня примерно через час после обеда. Медсестра приносит мне медицинскую одежду и говорит, что нет, Девон еще не проснулся, и я не могу его увидеть, но я могу позвонить и проверить, когда захочу.
— Я не знаю, куда я поеду, — говорю я ей после того, как она помогает мне сесть в инвалидное кресло.
— Здесь кое-кто за тобой приедет, — говорит она.
Мое сердце останавливается. Я чувствую, как краска отливает от моего лица, когда я ожидаю увидеть Грейс в другом конце коридора.
— Нет! — говорю ей. — Я не пойду с ней. Вы не можете заставить меня, мне восемнадцать лет. Заставьте ее уйти.
— Она? — спрашивает она. — Я почти уверена, что они сказали, что это был мужчина.
— Что?
Она подталкивает меня в коридор, ведущий к главному входу, и я вижу отца Девона, ожидающего у парадных дверей.
— Ты готова идти, малышка? — спрашивает он.
Все, что я могу сделать, это кивнуть головой.
Мы попали в национальные новости.
Ранее этим вечером я наблюдала, как наше местное полицейское управление выступало с заявлением для прессы. Они сказали, что нашли в компьютере Марка улики, свидетельствующие о том, что у него с Дарси были сексуальные отношения.
После того, как я на минуту осмыслила это, я поняла, что парень постарше, с которым она встречалась, но о котором никогда не могла рассказать, никогда не был студентом колледжа. Это всегда был Марк.
Они еще официально не закрыли дело. Тем не менее, учитывая это, отчет, который Девон подал о том, что случилось со мной днем ранее, и записанное признание, они ожидают, что вскоре обвинят его в ее смерти.
Они все еще надеются найти вещественные доказательства или мобильный телефон Дарси. Грейс задержана для допроса, пока они пытаются выяснить, знала ли она об этом или была каким-либо образом причастна. Я не уверена, что это так, но я надеюсь, что она получит по заслугам.
Тем временем я сижу за компьютером Девона и гуглю «нас», как он и говорил, он всегда это делает, и он прав — это ужасно, но увлекательно. Я не могу оторваться от чтения.
Я также не могу поверить, что на «Рэддит» столько фотографий, где я играю в волейбол. Некоторые люди даже написали о нас фанфики — чрезвычайно жестокие, чрезвычайно сексуальные фанфики. Кто это делает? И читал ли это Девон?
Стук в дверь заставляет меня подпрыгнуть.
— Элли?
— Да?
— Можно мне войти? — спрашивает Джефф.
— Да, — отвечаю я ему.
— Он очнулся, — говорит он. — Я собираюсь навестить его сейчас. Не хочешь пойти со мной?
— Боже мой, да. Спасибо, — говорю я ему.
Я закрываю ноутбук, спускаю ноги с края кровати и надеваю кроссовки, прежде чем заставляю себя встать.
— Тебе помочь спуститься по лестнице?
Я встречаюсь с ним взглядом и лгу.
— Нет, со мной все будет в порядке.
Я могу сказать, что он знает, что я это делаю, но он кивает и начинает спускаться по лестнице впереди меня, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что у меня все в порядке, поскольку я стараюсь опереться на перила как можно большим весом.
Поездка в больницу проходит быстро и бесшумно. Мы поднимаемся на лифте на пятый этаж, и там оказывается Девон, который сидит в постели и смотрит телевизор. Я ожидала, что он будет выглядеть хрупким и сломленным, но это не так. Он даже улыбается, когда мы входим в дверь.
Я позволяю его отцу подойти к нему первым. Он обнимает его и говорит, как он рад видеть, что с ним все в порядке. Потом я падаю в его объятия и изо всех сил стараюсь снова не расплакаться.
— Ты в порядке? — спрашивает он.
— Это я должна спросить тебя об этом, — говорю я ему. — Мне уже лучше.
Его отец торжественно сообщает ему все, что мы узнали за последние двенадцать часов, и он кивает и слушает, но в основном он просто наблюдает, как я смотрю за ним.
Как будто я единственный человек в комнате, как будто я единственное, что имеет значение.
Позже Джефф говорит ему, что спустится в кафетерий выпить кофе и чего-нибудь перекусить, но я думаю, может быть, он просто хотел дать нам немного времени поговорить наедине.
— Это моя толстовка, — говорит Девон, когда Джефф выходит из комнаты.
Я смотрю на черную толстовку с черепом и пожимаю плечами.
— Я же говорила тебе, что сплю в ней каждую ночь.
— Иди сюда. Ляг со мной.
— Я не хочу причинять тебе боль, — говорю я ему.
— Я не настолько хрупок, Элли. Таких людей, как мы, нелегко сломать.
Я забираюсь на кровать, и он обнимает меня и целует в лоб.
— Твой отец был там, чтобы забрать меня, когда меня выписывали сегодня днем. Он сказал, что я могу оставаться у вас столько, сколько захочу.
— Ты сделаешь это? — спрашивает он. — Останешься?
— На некоторое время... Если ты не против. Пока нам обоим не станет лучше.
— И что потом?
— И тогда… Мне придется уйти. Я не знаю, как теперь быть частью «Блэк-Рок». Честно говоря, я никогда по-настоящему не знала. Я найду место в Орегоне — где-нибудь достаточно близко, чтобы видеть маму, когда ей разрешат принимать гостей. Это было так давно.
— Звучит действительно мило, Элли, — говорит он. — Но ты от меня не избавишься. Ты ведь понимаешь это, верно? Это мы, Элли. Мы против всего мира.
— Покрытые шрамами.
Он кивает.
— Ты это знаешь.
— Можно мне посмотреть?
Он поворачивается, и я приподнимаю больничный халат. Считаю швы, идущие по воспаленной, покрытой синяками коже.
— Насколько все плохо? — спрашивает он.
— Не так уж и плохо, — говорю я ему. — Девон? Знаешь, что меня беспокоит?
Он снова поворачивается ко мне и подпирает голову локтем.
— Что же?
— Я продолжаю думать о Дарси: теперь, когда мы вроде как знаем, что с ней случилось. Я продолжаю думать о том, что я могла бы сделать по-другому и как это могло бы спасти ее. Что, если бы я рассказала ей о Марке и Грейс? Или что, если бы я рассказала ей правду о нас, и вы двое никогда не ссорились? Она бы все равно ушла той ночью?