Тело ест душу, душа уродует тело, человек остается в дураках, остается загадкой, страшной загадкой. Если на земле свое уродство можно осязать — и к нему привыкаешь, то дальше его осязать нельзя — и привыкания не происходит. Уродство своего тела, не вызывающее привыкания, там называется деньгами, которыми можно платить. Потому этими страшными деньгами там и здесь платят, расплачиваются. Но откупиться не могут. Потому что от самих денег не откупиться, не избавиться.
Я оставил свои деньги продавцу за то, что он унизил меня: не отдал покупку, не вернул деньги, и в присутствии двух девушек чувствительно стукнул меня по голове. Я — только пальцы потер, чтобы он эти деньги увидел, какими они могут быть. Я тоже произвел уродство на теле, когда пальцами потер. Фома-близнец в изуродованное тело пальцы вложил; глазам не верил, что это Иисус. В Евангелии для слепых есть место, где Иисус говорит, чтобы монету с кесарем отнесли назад кесарю, а ему несли его деньги: эти тайные искупительные денежные средства так страшно выглядят, что до них страшно дотронуться, чтобы взять и дать.
Я увидел, как торчат руки у Медведева и Путина — как скрученные петли; две руки — две скрученные петли, четыре руки — четыре скрученные петли.
Пересчитал и передал деньги за покупку — но только по рукам и по лбу получил. Продавец думал, что унизил меня. На нас смотрели две сексапильные студентки. Я потер пальцами — чтобы он видел, и девушки тоже видели, что я показываю им деньги, и что такое деньги. Вернулся домой, плюхнулся в постель, прямо в плаще. Как мог, укрылся, стал думать.
Недосягаемые проститутки на красных ковровых дорожках, секс по телефону, педофилия, некрофилия, религиозный фанатизм — все это «столы и секретеры» с одного блошиного рынка, где каждый расплачивается или откупается своими телесными деньгами.
Мой сосед по подъезду не захотел продавать мне свой костюм. Но — умер. Родственники отнесли костюм на помойку. Я его подобрал. Он идеально на меня лег. Выходит, что покойный сосед все же продал мне свой костюм. Только в роли денег выступил я сам.
Маленький русский мальчик по совпадению был зарезан на еврейскую Пасху. Я первый его нашел, ночью, на той же помойке за домом. Понял, что это провокация. Его зарезали, чтобы мне захотелось взять его на руки. Мне, правда, очень этого захотелось: побыть жидом, настоящим жидом с рогами. Но не смог. Подумал, может продать этого ребенка — но не понимал как. Попробовал пальцы потереть — не смог. Пошел прочь.
Зарезанными младенцами Вифлеема платили именно Земле. Вифлеемская звезда заплатила Земле? Неважно. Мать-Земля со всеми ее лунами заставляет убивать. Только после этого она дает поесть. Убьешь — дам поесть. Не убьешь — не дам. Земля: рожает — и убивает, рожает — и убивает. Хлебом ее не корми — дай понянчиться с мертвыми детьми.
Астролог душил меня. Мои руки отказались меня защищать. До смерти оставалось совсем ничего. Я уже начал ловить кайф. Но в последний момент он вскочил с меня и принялся считать созвездия на пальцах руки. Как слепой монах из Печорской лавры, пальцы стал загибать, которыми только что душил:
«…Лев переходит в Деву, — загнул палец. — Дева переходит в Весы, — загнул следующий палец, — Но переходит не как все. Все переходят 19‑го и 21‑го числа, а Дева в Весы переходит 23‑го. 21‑го сентября — день рождения Богородицы. У меня день рождения с 22‑го на 23‑е сентября. Я родился в созвездии Девы. Бойся меня. Если мне кто-то начинает указывать, что мне делать на собственной кухне, то я, Дева, — знаешь, что я с ним делаю?! Кто ты, чтобы мне указывать, мной управлять, мной — Девой? Ты — кто? Какие-то там Весы железные бездушные. Или какие-то Скорпионы ядовитые.
Какие-то Кентавры — полулюди. Какие-то козероги — с рогами. Водолей какой-то, типа сантехника, которого ты во сне видишь, потому что у тебя канализацию прорвало. Или какие-то там Быки, Овцы, Близнецы сиамские и прочие уроды. Но я — Дева. И вы мне указываете, что я должен делать?! Я этого не переживу. Вы за это поплатитесь. Иди и передай всем то, что я сказал…»
Покупка
Если Христос явится, дураки не будут стоять на месте. Они не проспят жениха. Побегут к нему. Умные останутся сидеть на месте, не станут бегать. Дураки останутся с дураками, куда бы ни побежали. Они останутся в той же массе Платона. Первый: Платон. Затем: Маркс. Затем: Ленин. Но если в свете Перипатетики Аристотеля, в свете другой философии, враждебной платоникам, посмотреть на учение Маркса, Ленина — то увидим, что они хотят построить свой капитализм. Строят капитализм, минуя период просвещения, минуя средневековье, минуя рабовладельческую демократию. Пока что мы еще не прошли рабство, не прошли средневековье, чтобы строить социализм, демократию. Тайны рабства не разгаданы, не приняты во внимание. Человек перемещается по рынку рабов, где за самые разные товары и услуги у него покупают его внутреннего раба, чтобы из его чувствительной плоти создать технологии прогресса. Продать этого раба — то же, что продать душу дьяволу.