Вот, пожалуй, и всё, что я хотел о нем рассказать.
«Опа! Опа! Бродяга! К Байкалу! Подходит! Опа!..» — загонщики после водочки были в хорошем настроении и гнали навеселе. — «Рыбацкую! Лод… Коза, братва! Пошла, пошла! Козу поднял! Ловитие! Опа! Коза пошла! Опа! Свежий след! Оп, оп, Опа! Мужики! Коза пошла!»
Сердце Олега заколотилось! Горячее дыхание стало глубоким и прерывистым, но ритмичным, и казалось громким. Адреналином наполнилась кровь. В таком состоянии, он всегда слышал голос Высоцкого: «И сердце бьется раненною птицей, когда начну…»
Голоса загонщиков были уже совсем близко, но ни с одного номера не прозвучало выстрела. «Они же подняли козу? Уже слышно, как загонщики обращаются к стрелкам по именам, значит совсем близко, если различают стрелков, а где коза?»
Напротив, в буреломе затрещали ветки. Олег собрался, приподнял ружье, в ожидании, стиснул зубы и замер. Одна предательская мысль сверлила в голове: он вчера сам заряжал патроны. Обычно он покупал патроны с картечью в папковых гильзах, а вчера заряжал сам железные гильзы да ещё самодельной картечью. В папковых и пластиковых гильзах капсюль «жевело», а в железных — «центробой». «Центробой» часто дает осечки, особенно если его чуть-чуть скосить во время зарядки. Да и пачка с капсюлями была куплена чёрти когда. Картечь самодельная, с хвостиками от калыпов — не дай Бог, выйдут, а он не попадет, или осечка. Покупные патроны тоже были, а он почему-то в стволы вставил свои. Но перезаряжать поздно!
Грациозно (именно так!) и аккуратно перешагивая через сухие коряжины и почти упавшие деревца, но, всё равно, спотыкаясь, из чащи вышла крупная коза, и замерла. Рядом появился молодой козел с маленькими рожками. Не видно, но, кажется, в буреломе ещё было движение и хруст, и вдруг все замерли. Тихо, аккуратно, не дыша, Олег поднимает ружье, упирает приклад в плечо, медленно подводит прицельную планку под лопатку козе, которая стоит, как на картинке — точно боком к нему, — и нажимает курок. Хлесь! Отдача дергает плечо назад. Коза прыгает вперед на номер, козел исчезает! Пересекая номера между Олегом и Ермолаем, коза какое-то время в безопасности — стрелять вдоль номеров никто не будет. Но стоит ей проскочить номера, Олег догоняет её вторым выстрелом по крупу. Коза валится на бок, колотит по снегу ногами, поднимая снежный буран, и замирает. «Есть!» — радостно кричит Олег: «Завалил!», — и слышит, как Ермолай колотит со своего номера, подавшись вперед, как боксер во время атаки.