Очаровательно.
Дальше, шоу обещало «странности природы», но потом Блисс добавила:
— Ты сказал, что любишь странные вещи, Говард.
— Да, странные сказки, созданные воображением. Любопытно задуматься, почему именно такие вещи увлекательны для многих.
— Ну, я просто хотела сказать, что есть ещё кое-что… — она, казалось, криво улыбалась, как будто колебалась, — но для этого тебе придётся пойти на «Красную Аллею».
— «Красную Аллею»? — спросил я.
— Секция для взрослых. Я там работаю.
Мы стояли в стороне от потока шумных прохожих. Блисс указала на выход из большой палатки, охраняемый с обеих сторон флегматичными, мускулистыми мужчинами.
КРАСНАЯ АЛЛЕЯ — ВХОД $0.25.
Это, должно быть, та часть шоу, где размещались палатки для подглядывания, о которых говорил Нейт. Проститутки и другие непристойные проявления. Место, где Блисс делает свое собственное шоу, — с грустью вспомнил я.
— Но, пожалуйста, не приходи в мою палатку, Говард, — добавила она. — Мне будет плохо от этого.
— Я бы никогда не пошёл наперекор вашим желаниям, Блисс, — заверил я её, слишком хорошо помня рассказ Нейта. — А что касается других достопримечательностей… ну, как бы странно это ни звучало, но боюсь, что они попортят моё финансовое положение.
Ее рука исчезла в кармане, затем она сунула мне длинную полоску билетов.
— Блисс, я бы никогда не смог…
— Возьми их! — прошептала она. — Tы — настоящий джентльмен, но все же мужчина. Я хочу, чтобы ты хорошо провёл время, Говард. Просто… не ходи в мою палатку, — она захлопала своими роскошными ресницами. — И я надеюсь, что ты задержишься потом ненадолго. Надеюсь, ты сможешь остаться и увидеться со мной после моего шоу.
— Именно это я и сделаю…
Выражение ее лица изменилось.
— Я вернусь через час.
— Тогда через час, Блисс. Встретимся здесь.
Моё обещание, казалось, воодушевило её, в то время как я уже был более чем воодушевлен ее желанием увидеть меня напоследок. Прежде чем мы успели произнести ещё несколько прощальных слов, она страстно поцеловала меня в губы, а затем, опираясь на костыли, скрылась за парусиновой фрамугой, зловеще названной «Красной Аллеей».
Вдруг я оказался в совершенном одиночестве, в бесконечном людском потоке, который начал меня нервировать. Без Блисс я вернулся к своим мизантропическим манерам, к пресловутым «булавкам и иголкам». Поцелуй женщины-ребёнка оставил меня болезненно возбужденным, моё интимное место было сырым от смущающей протечки. У меня закружилась голова; я смотрел на таинственный дверной проём, который намекал на самое запретное таинство и обещал невероятные гротески, гораздо более мощные, чем вo всех предыдущие палатки. Сознательно мысль о том, чтобы войти даже с бесплатными билетами наполнила меня страхом, но теперь я оказался во власти своего подсознания. Я был совершенно лишён предвидения, когда подошёл к мускулистым охранникам, охранявших вход, стоически я вручил им один из своих билетов и шагнул в жуткую красноватую темноту. Я вошёл не в другую палатку, а в другой мир.
Мир теней, обрывков звуков, нездоровых запахов, мир парусиновых коридоров, тусклых ламп с красными линзами, крадущихся фигур, раболепных желаний, искрящегося отчаяния, инкогнито, и именно в этот подводный поток я позволил втянуть себя. Это место было не просто логовом для извращенцев; это был мрачный конклав сатиров, инкубов и демонов похоти, которыми, возможно, все мы были под нашими хрупкими человеческими личинами. Более устрашающие вооруженные охранники выстроились вдоль этих загадочных проходов, каждая стена из ткани показывала линию освещённых точек, в которых были прорезаны глазки.
— Дроч-вечеринка прямо здесь, приятель, — сказал один устрашающий страж, затем добавил другой: — собачья случка здесь и сейчас, всего за два билета.
От этих намеков у меня свело живот.
— В чем дело, приятель? Разве ты не хочешь увидеть, как собака трахает девку?
Я попятился, чуть не споткнувшись. Раздались приглушённые визги с частой периодичностью, затем они стали становиться громче и перешли в стоны. Неясные мужские фигуры, стоявшие ко мне спиной, смотрели в похожие на глазки отверстия, они неприкрыто мастурбировали, наслаждаясь визуальным действием внутри. Когда чья-то рука крепко схватила меня за плечо, суровое лицо одного из охранников предупредило:
— Ты можешь смотреть или играться с собой, просто стоять здесь запрещено, — oн указал нa отверстия для подглядывания, как призрак Диккенса. — Решай, что будешь делать, или проваливай, за вход два билета.