В Коллегии всегда чего-то не хватает.
То книг, утерянных ранее, то артефактов, утерянных ранее, то знаний, утерянных ранее. Единственное, чего здесь всегда в достатке – это снега.
И тайн.
Арис с детства чует тайны, как снежные волки – кровь.
Она чует тайны, когда кожи касается раскалённый пар, которым наполнены двемерские города: едва-едва спасают защитные заклинания. Она чует тайны, когда бредёт по заледеневшим у побережья сугробам к древним курганам, откуда веет запретной магией за десять миль. Она чует тайны, когда старые книги, рваные, пыльные, рассыпавшиеся ветошью, лежат в её руках – непрочитанные. Неразгаданные.
Тайны – как орехи, - говорит сама себе Арис, по одному сгрызая их, привезённые в винтерхолдские холода из самого Вайтрана. Непримечательная толстая скорлупа. Сладкая сердцевина.
Если ты достаточно упорен, чтобы добраться до сердцевины, ты будешь вознаграждён.
Да, - думает Арис. Не глядя вытаскивает из тканевого кулька орех, слабо пахнущий чужим городом, яркими цветами и ярмаркой. – Будешь вознаграждён.
Арис тридцать восемь, и её сторонится большинство винтерхолдских наёмников: она нанимает людей, не жалея золота, и они никогда не возвращаются.
Она не считает пропавших.
В двемерские руины она увела в общем около двух десятков, потому что экспедиции туда длятся долго, с месяц; нужно больше людей, не один телохранитель. Наёмники умирают, а она возвращается. Всегда возвращалась.
Ей немного жаль самонадеянных храбрецов, спустившихся с ней в заброшенные города глубинных эльфов, но, с другой стороны, она ведь платила им.
Если ты достаточно упорен, будешь вознаграждён.
Через несколько лет тяжёлой борьбы с остатками карт, записей, после длительных и изматывающих исследований магии двемеров она понимает: рубеж пройден. Всё, чего касался глубинный народ своим волшебством, застыло во времени вне взора Дракона, а магия двемеров ушла вместе с ними.
Красный Год уничтожил любую возможность отправиться в Морровинд, на поиски инструментов Кагренака или следов последнего двемера: всё занесло пеплом. Не хватит и пяти человеческих жизней, чтобы выгрести из-под песка погребённые в огненной могиле тайны.
Ей пятьдесят два, и теперь в Коллегии не хватает ещё одного: времени.
Ей всегда не хватает времени.
Она всегда немножко, самую малость опаздывает.
Больше всего Арис боится не смерти – она боится того, что не успеет добраться до сердцевины тайны-ореха до того, как умрёт.
Ей пятьдесят два, и заклинания Школы Восстановления помогают ей всё хуже.
Она не обращает на это внимания, но пробираться сквозь пыль и холод древних захоронений всё тяжелее и опасней; в конце концов, она понимает, что поиск придётся направить в другую сторону.
Её проклянут смертные и боги, потому что таких всегда проклинали, но видит небо: в Тамриэле всегда были способы обмануть время.
В Маркарте её знают: нет во всём Скайриме города, более подходящего для исследователя глубинных эльфов. Но сейчас ей не нужны руины двемеров.
Ей нужен Предел.
И народ Предела, раскрывший тайну долголетия.
Ещё три года проходят незаметно, незаметно и тяжело: Арис думает, что её душа не упокоится в Этериусе. Аркей придумает для неё другое забвение, как кару за ересь и богохульство. Столько мертвецов, сколько остаётся за Арис, могут не найтись на счету бывалого наёмника или ассасина; но дело не в этом.
Здесь, у каменных неуклюжих башен и внушительно-колоссальных курганов запада, солнечно и светло. В палатке, защищающей от дождя и ветра, пахнет вереском и кровью.
Арис закрывает глаза, и магия струится из её пальцев, проникая в алые набухшие лепестки верескового цветка. Мёртвый наёмник открывает глаза и смотрит в пустоту. В его взгляде, неподвижном и мёртвом, волшебница не видит следов Шеогората: разум воина тоже похож на вереск, цветущий и наполненный вместо мыслей – магией Кинарет.
Записи Арис не приносит в Коллегию, оставляет там же, в кургане, за железной дверью, скалящейся узорной драконьей мордой, - оставлять труд нескольких лет не жаль. Если кто и найдёт её исследования, брошенные в гробнице ради защиты от скайримской погоды, - пусть и забирает. Ей они уже не пригодятся.
Все, обретшие единение с Кин, - безумны. Их разум похож на растения, переплетения корней, по которым струится сила магии – но это не то, что она ищет.
Ещё одной тайной меньше.
Акатош покачивает золотой клепсидрой, Финастер улыбается, Шеор скалит зубы.
Мне не помогут медленные шаги, - вздыхает Арис, вспоминая легенду о Финастере. Согласно ей, хитрый альдмер научил эльфов жить лишнюю сотню лет, используя более медленные шаги.
И стал богом.
Но Финастер был известным мошенником. Здесь, в винтерхолдских холодах, медленный шаг губителен.
К западу от Коллегии лежит пещера, в которой пируют злокрысы и волки. Их Арис приручила легко: после стольких лет изучения магии Кинарет это совсем несложно. Задачка для ученика.
Злокрысы и волки убирают за ней лучше учеников. После экспериментов всегда слишком грязно.
О пещере Хоба уже начинают ходить слухи среди людей Винтерхолда, поэтому Арис приходится нанимать наёмников из Данстара. Для занятий некромантией нужны люди. Сейчас они ей нужнее, чем когда она в молодости проходила по двемерским городам.
Арис изучает орден Чёрного Червя, но о нём слишком мало записей. В Скайриме запрещена некромантия. В Сиродиле после смерти Императора Мартина и исчезновения Защитника Университет магии пережил слишком сильную встряску, похоронившую все следы.
Арис почти семьдесят, магия держит её тело крепкими надёжными нитями, Арис знает невероятно много о Школе Восстановления, волшебстве Изгоев и некромантии. Она знает, как провести ритуал превращения в лича.
Но это не то бессмертие, которое она хочет.
- Бойтесь тиранов – ибо они считают себя вправе вершить судьбы, - говорит как-то раз Денет, архимаг Коллегии. В холодном, наполненном ароматами зелий и сиянием магических огоньков воздухе его тихий голос кажется глубоким, как эхо. – Бойтесь благодетелей, ибо они считают себя правыми… но более всего бойтесь ищущих знаний, ибо им никогда не бывает достаточно.
Арис не понимает.
Архимаг грустно и горько улыбается, а затем отсылает её прочь. Арис уходит, вежливо поклонившись, и не думает о его словах больше.
Какими бы медленными шагами ты ни шёл, каким бы извилистым ни был твой путь, если ты – порождение Тамриэля, однажды этот путь закончится.
Арис наматывает на палец седую, как снег, прядь. В Коллегии не просто ползут слухи о череде трупов за одержимой ведьмой – её уже открыто сторонятся. Ещё немного, и архимаг вежливо попросит её покинуть город. Она решает не дожидаться.
Жизнь – это книга, но будущее – это всегда тьма. У Арис уже не хватит сил развеять её своим волшебством, чтобы прочесть следующую страницу.
Но, - нашептывает ей голос внутри, - всегда есть Тот, Кто Подносит Бумагу к Свету.
Последнее и самое надёжное средство.
Выбор отчаявшихся и отчаянных.
Дэйдрический покровитель Знания, лорд Хермеус Мора.
Она приходит к берегу и выходит за его пределы; спотыкаясь, бредёт по ломкому льду. Лёд обнимает море Призраков только у побережья, окутывая его тонкой вуалью, дальше же – волны, способные легко отправить на дно прочный корабль.
Хермеус Мора является ей бездной бурлящей чёрной воды. Море кипит, тянется скользкими щупальцами, смотрит тысячами глаз Всевидящего лорда.
Арис чудится пар с привкусом железа, аромат вереска и изумрудное сияние запрещённых заклинаний.
Она прошла слишком много, она знает слишком много, и она хочет ещё больше. В десятки, в сотни раз больше.