Мэтью шмыгнул носом и кивнул, не найдя в себе сил, чтобы ответить. Он лишь сильнее сжимал бумажку в руках и не отводил от Жреца взгляда, будто боялся, что он растворится в воздухе и исчезнет прямо сейчас.
Мужчина отпустил Сноу и сделал шаг в сторону, чтобы трансгрессировать прочь, навстречу своему будущему.
- Прощайте, - прошептал Мэтью. И лицо его было печально. Жрец улыбнулся ему вновь, но попытка приободрить юношу явно провалилась.
- Будь осторожен, Мэтью.
Последнее напутствие.
И прежде, чем Сноу успел сказать еще что-нибудь, Жрец трансгрессировал.
***
Первым Гвин вызвал к себе Мэтью Сноу. Он решил начать именно с него, хоть и не знал почему. Но когтевранец явился ровно в назначенный час, ни минутой раньше или позже. Он вежливо постучал, поздоровался, когда зашел и сел на стул. Этот юноша совсем не волновался, от него исходила уверенность и спокойствие.
И в Гвине вдруг на миг зашевелились сомнения. Прав ли он в том, что собирался сделать? Говорят, цель оправдывает средства. И если так, то без разницы, сколько людей погибнет ради мира. Но что, если нет? Какое у Гвина право ломать чужие жизни? Тем более, детей. Не все из тех, кого он собрался привлечь в свои ряды, даже были совершеннолетними. Он сам мальчишкой охотно ввязался бы в любую геройскую авантюру, но не был бы прав. Или готов.
Мужчина покачал головой, отметая подобные мысли. Ему нельзя сомневаться. Он прав. Древняя магия – зло, она ломает жизни тех, кто с ней соприкасается. Но в надвигающейся войне всем и так грозит смертельная опасность. И, как знать, может, новые особые знания, напротив, в этот раз не убьют, а спасут чьи-то жизни.
- Мистер Сноу, - официально начал он. Профессор и ученик. Как еще им общаться? Они чужие друг другу люди, и так будет всегда. Гвин никогда не будет испытывать к этому мальчику ни капли симпатии. И уж тем более не привяжется.
- Да, сэр, - учтиво ответил Мэтью. Для него Гвин тоже всего лишь учитель, странный, мрачный, но чужой.
- На моих уроках вы проявили себя с самой лучшей стороны, - мягко произнес Гвин. Такой тон даст лучший эффект. Людям нравится, когда с ними разговаривают таким голосом. Будто убаюкивают. – И, так как я устраиваю небольшой кружок по защите от Темных искусств, то хотел бы пригласить вас в него. Занятия для небольшой группы избранных.
- Оу, - Мэтью издал удивленный вздох. – Простите, сэр, но почему не для всех?
А что, Гвин хотел, чтобы ему не задавали таких вопросов? Серьезно? Понимая, что он приглашает не просто одаренных, но и умных и наблюдательных детей, он не мог на это рассчитывать.
- Потому, мистер Сноу, что на нем мы будем изучать особую защитную магию. Она очень сложная, и всем не справиться с ней. Лучше работать небольшой группой, чтобы я смог уделить каждому достаточно внимания, - пояснил мужчина ровно.
- И… вы считаете, что я подхожу, - не вопрос, а утверждение. Мэтью скрестил руки на груди, обдумывая, и кивнул.
Только Гвин обещал и Дамблдору, и себе, что будет честен с учениками до конца. И предупредит их о том, на что они готовы подписаться.
- Не спешите, - поднял он ладонь вперед, - мне следует вам еще кое-что сказать.
Мэтью вытянулся на стуле, выпрямив спину.
- Та магия, которой я буду обучать в своем кружке, не преподается ни в одной школе волшебства на земле. Это особенные знания, они хранятся в тайне и передаются только избранным. Потому что их сила почти безгранична, - Гвин видел, как загорелись искры в глазах Сноу. Мальчишка. Он уже попался, как когда-то попался Мерлин. – И тот, кто будет их изучать, встанет в первые ряды в наступающей войне. Чтобы победить или умереть. Вы понимаете, мистер Сноу, что согласившись, пути назад не будет. Это решение может изменить всю вашу жизнь.
И юноша понимал. Гвин видел в его глазах это так же ясно, как и то, что не ошибся с выбором. Потому что, после паузы Сноу ответил:
- Я все понял, сэр. И я согласен.
Гвин удовлетворенно кивнул. Игра началась.
***
Эти взгляды сопровождали его от дверей, едва только Жрец вошел в здание Министерства магии. От них под кожей будто ползали противные шуршащие жучки, но мужчина старался не обращать на это внимание. Всего лишь бессмысленные пустые мелочи.
На ходу Жрец поздоровался с несколькими знакомыми, покинувшими лифт, когда он только зашел туда. Разминулись. И хорошо. Попусту сотрясать воздух не было никакого желания. Особенно теперь, когда каждый его глоток ощущался иначе. Так всегда бывает в последний раз? Что чувствуют другие, когда их сегодня приходит?
В мракоборческом центре было тихо и пусто. Большинство сотрудников были отправлены в патрули или на задания. И в офисе остались лишь те, кто недавно вернулся, те, кто ожидал назначения и зеленые новички. С порога Жрец огляделся. Марлин здесь не было. Вероятно, она на задании или дома. В отличие от Жреца у нее есть семья, есть те, ради кого стоит возвращаться снова и снова.
Мужчина прошел между столами и остановился напротив того, что принадлежал ему. В душе его не мелькнуло ни единой эмоции, но сохранившиеся воспоминания услужливо подбрасывали образы. Вот счастливый гордый юноша Мерлин впервые стоит у этого стола и смотрит на него как на чудо. Вот он же, талантливый мракоборец, заполняет за ним отчеты, а его друг Робб кидается в него скомканными бумажками и зовет на обед. И здесь же убитый горем Гвин пытается отыскать след неуловимого убийцы своей семьи. А после уже иной Гвин, познавший тьму, лишь на мгновенье задерживается здесь перед очередной миссией после своего возвращения. И вот сейчас он, Жрец, стоит и смотрит на осколки такой чужой и далекой, но своей жизни, и ничего не чувствует. А в голове его крутится как заведенная мысль о том, как же это странно, знать, что то, чего ты ждал годами, случится сегодня. Этот день наступил. И Жрец давно был к нему готов. Ему не о чем жалеть и некого оставлять. Все те люди, чьих жизней он коснулся своей тьмой или магией, или и тем, и другим, останутся позади него и, быть может, обретут счастье.
Кончики пальцев прикоснулись к ровной деревянной поверхности и провели по ней невидимые линии. Переплетения судеб. Скольким из кружка, созданного Гвином, суждено выжить? Жрец не узнает ответа.
- Гвин.
От Марлин пахло цветами. Едва уловимо. Или это память просто подбрасывала яркие флэшбэки. Жрец обернулся, и пальцы его соскользнули со стола.
Девушка стояла напротив и хмурила брови. Волосы разбросаны по плечам ветром, губы приоткрыты, в глазах решительный блеск. Жрец смотрел на нее, будто хотел запомнить. Понимала ли Марлин, как много она сделала для Гвина? Он был в такой тьме, но она вернула ему лучик света. Едва заметный, но ничего лучше не было. Жрец помнил это и был признателен девушке. За всё. Он знал, что Гвин никогда бы не ответил на любовь Маккинон взаимностью, как о том, наверняка, мечтала она. Не могла не мечтать, как любая девушка ее возраста. Но по-своему он все-таки ее любил. И ради всего, что было, Жрец должен быть с ней мягок. Особенно в этот раз.
- Доброе утро, Марлин.
Последнее.
- Что ты здесь делаешь? – продолжала хмуриться Маккинон. И в довершение образа скрестила руки на груди. Она думала, что так выглядела грозно, но Жрецу казалась еще большей девчонкой, чем прежде. Такая красивая и смелая. Самоотверженная. Она изменила всю свою жизнь ради него. И проиграла.
- Я мракоборец, а это мракоборческий центр, - коротко усмехнулся мужчина, склонив голову вбок. – Как думаешь, что?
Гвин бы не стал насмехаться. Но он не Гвин.
Марлин поджала губы и покачала головой из стороны в сторону. И вместо недовольства в глазах ее возникла тревога. Она волновалась за своего друга (коллегу? любимого?). И сегодня не зря.
- Это не смешно, - выдохнула Маккинон. – Ты в опасности. Зачем ты это делаешь? Скажи мне. Зачем рискуешь, зная, что ты первый, на кого теперь охотятся все?
Как отчаянно она нуждалась в ответе, как боялась потерять мужчину. Жрец видел это, будто читал в открытой книге. И сожалел о том, что ее сердце будет разбито. Но он не мог уйти от судьбы. И, самое главное, он этого не хотел. И если Марлин любит его на самом деле, то она это поймет. Когда узнает. Ей не будет менее больно, но она не станет его держать.