- Я не собираюсь прятаться, Марлин, - тихо ответил Жрец вместо всего, что мог бы ей сказать. Еще не время. – Меня ничто здесь не держит, так пусть я успею сделать как можно больше хорошего, чтобы…
Чтобы доказать, что я сам был хорошим. И что тьма не смогла меня победить.
- Но… – Марлин безвольно опустила руки вдоль тела, спина ее расслабилась и сгорбилась. И во взгляде расплескалась тоска. Будто затягивающие с головой волны водоворота. – Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
Вот так просто и честно. За это Гвин ценил девушку. И Жрец тоже. Он поймал ее взгляд и улыбнулся так тепло и нежно, как только мог. Наверное, так улыбался своей Розе Мерлин, потому что в глазах Марлин вдруг появились слёзы. Словно ее сердце уже догадывалось, но разум отказывался даже допускать такие мысли.
- Пожалуйста, - пробормотала она, часто-часто моргая, чтобы сбить их. Девочка. Жрец подошел ближе и наклонился, чтобы лучше видеть. Так близко.
- Не плачь, Марлин.
Его пальцы прикоснулись к ее щекам, ощутив мягкую кожу и тепло слез. Глаза коротко озарились золотым блеском, и в его ладони вдруг очутился ярко-синий цветок. Снова. Это был их знак. Мужчина повертел его в пальцах и вложил в ладонь девушки, прикоснувшись к ее теплу.
- Я прошел долгий путь, - еще ближе. Едва уловимый шепот на ухо. Оседающее на ее волосах дыхание. Так, что слышно, как бьется ее сердце. Часто-часто. Живое. Любящее. Настоящее. – И мне пора домой.
Поняла ли она?
Жрец выпрямился, отстраняясь, и увидел. Большие, бездонные глаза Марлин, полные шока и боли, которая еще не наступила. Девушка приоткрыла губы, чтобы что-то ответить, но не успела, потому что дверь, ведущая в один из кабинетов, распахнулась, и на пороге появился встревоженный мракоборец.
- Внимание! – громко выпалил он. – Срочный вызов!
И этот момент, созданный между Марлин и мужчиной, со звоном разрушился. Навсегда.
Но в коротком поднятой хлопком двери ветре Жрец услышал еще одно слово.
И это было:
- Сейчас.
***
Кристиан Бэнфорд вышла, и Гвин опустил взгляд на лежавший перед ним список. Напротив всех имен кроме одного стояли галочки. Они все, не раздумывая, согласились принять участие в новом кружке, ничего даже толком о нем не зная. Весьма опрометчиво, но что еще ожидать от подростков? Осталась только одна фамилия. Та, кого Гвин нарочно оставил напоследок. Чтобы подготовить себя? Только к чему?
На бумаге значилось «Марлин Маккинон, 6 курс, Гриффиндор».
Гвин еще не привык до конца находиться рядом с ней, смотреть на нее, называть по имени. Едва в голове его звучало «Марлин», как на сердце болью вырезало скальпелем образ младшей сестры. А как только мужчина бросал на ученицу мимолетный взгляд, как тотчас ему виделся призрак Розы, улыбающейся и счастливой. Живой.
Они обе не заслужили такой смерти.
Больно, как же больно. И Гвин не заслужил всего этого. Он хотел в это верить, забывая о своей тьме. Но если бы не горе, он бы никогда ей не поддался. Но и Марлин Маккинон не заслужила того, чтобы ее сравнивали с мертвецами.
Гвин помнил ее восторженное озаренное лицо, когда ей первой удалось вызвать Патронуса на уроке. В ней скрыт огромный потенциал, и Гвин должен забыть о боли, чтобы сделать все, что необходимо, чтобы помочь девушке раскрыться. Это теперь его путь и его выбор. Он сам начал эту игру и должен ее завершить. Потому что в конце его ждет то, о чем он так сильно мечтает – покой смерти. Ее тишина. И, может, там, во тьме забвения, даже дом. По ту сторону жизни вся его семья, все, кого он любил и потерял. В этом мире у него нет дома, и весь его путь ведет к одной точке.
Гвин вытащил из стола свою записную книжку – дневник, в котором порой общался с теми, кто давно был мертв. Будто писал им письма, на которые никогда не придет ответа. Но порой так было просто легче. Когда мыслей в голове становилось слишком много, что они грозили обрушить лавину и возвести хаос. Как сейчас.
Перо в руках. И слова, будто диалог с молчаливым слушателем. В этот раз им была Роза.
- Я так скучаю по тебе. Ты всегда была моими звездами и моим солнцем. А теперь вокруг только тьма. И знаешь, Роза, эта девушка, Марлин Маккинон, она – не ты. И ей тобой не стать. Но я не могу перестать смотреть в ее глаза и видеть твои. Это неправильно, знаю. Я должен перестать, но не могу. Она словно твоя тень, оставшаяся после тебя на земле. Или так смеется надо мной в очередной раз Древняя магия? Ведь жестокость – это её стиль. Но знаешь, Роза, я со всем справлюсь. Я сделаю все, что нужно, чтобы подготовить новых Жрецов. И тогда Древняя магия отпустит меня. Я сделаю это, чтобы снова быть с тобой.
Он прикрыл глаза, пряча в них осколки сердца. И пусть никто и так не мог увидеть, мужчина сразу же вернул себе контроль. Это не было проблемой. Привычка. Часть его. И сегодня начнется финальный этап его дороги. К смерти, или к дому. Хотя… для него это одно и то же.
Гвин стремительно поднялся из-за стола. Покинув кабинет, он остановил в коридоре первого попавшегося гриффиндорца и через него передал послание Маккинон. А после вернулся к себе. Он задумчиво сидел за столом и вертел в руках свою записную книжку, когда в дверь, наконец, постучали.
- Профессор, можно? – раздался робкий тонкий голос. Мисс Маккинон. Последняя из будущих участников кружка. И она согласится, как и все до нее, можно не сомневаться. Гвин бы так не ошибся. Он неторопливо убрал свой дневник в стол и только тогда, набрав в грудь воздуха, ответил холодным ровным тоном профессора:
- Входите.
***
- Что случилось? – первым задал вопрос Жрец. Шепот ветра был для него сигналом к началу действия. Занавес поднимается. Сейчас. Это начало игры. Его последней игры.
Мракоборец перевел на него круглые глаза, но, к счастью, вместо ненужных вопросов типа «что вы тут делаете?», ответил:
- Нападение на торговый центр в Лестере. Только что получили сигнал.
- Отлично, - прозвучало цинично и холодно, но Жреца это мало волновало, если не сказать совсем. – Мне нужен точный адрес или координаты.
Он развернулся на сто восемьдесят градусов и ринулся к выходу, как тут его остановили сразу несколько голосов:
- Нет, Гвин!
И четче всех выделялся голос Марлин.
Он должен ей. За Гвина.
Жрец развернулся, драматично взмахнув полами плаща, и раздраженно смерил взглядом присутствующих.
- Что – нет? – процедил он. – Там убивают беззащитных людей, а вы обо мне беспокоитесь?
Никто не ответил. Только Марлин сделала шаг вперед. Упрямо, и со слезами в глазах. Ей было плевать на других людей, ее волновал только мужчина напротив.
- Это может быть ловушка, - выпалила она.
Конечно, это ловушка. Почти наверняка. Для него. Но к этому Жрец и шел. Он отправлялся туда не ради маглов, как бы эгоистично это не звучало, а за своей последней битвой.
- Знаю.
Она не могла его отпустить. Она смотрела так, будто Жрец забирал с собой весь ее мир. Он помнил вечную не перестающую боль Гвина от потери Розы и знал, что теперь ожидает Марлин. Она этого не заслужила.
И, поддавшись непонятно чему, Жрец сделал эти два шага вперед, что разделяли его и девушку, и вдруг обнял ее. Он сжал в своих руках тонкое стройное тело, не чтобы запомнить эти объятья, но чтобы их запомнила она. И Марлин вдруг обхватила его в ответ, вцепившись руками в плащ, не желая отпускать никогда.
- Пожалуйста, - прошептала она ему в грудь. – Не уходи.
Но оба они знали, что он не послушает. Ни одна из его личностей бы не осталась в стороне от битвы. Жрец знал, что такие, как он, не бывают героями. Но, может, это его шанс все изменить.
«Я люблю тебя тем, кем ты стал и кем будешь потом. Ты герой, Мерлин», - произнес в его голове голос Розы. Смогла ли бы она полюбить Гвина? Да. А Жреца? Может, Мерлин и пытался быть героем, но для того, кем он стал сейчас, этот путь закрыт.
- Я пойду с тобой, - всхлипнула Марлин. Но мужчина покачал головой. Нет. В эту битву он должен пойти один. Девушка была его напарницей во многих заданиях. Но не сегодня.