Кто-то.
Оооо…
Правильная, единственная мысль вспыхнула в голове ослепительной молнией.
Жрец распахнул глаза. Конечно же. Он сразу должен был это услышать. Разумеется. Единственный, кто будет ему равным. Кто принесет ему смерть.
Всё правильно. Наверное, после всего, что было в его жизни, именно таким и должен быть конец. Жрец сражался во множестве битв. Он убил двух сильнейших волшебников, владеющих Древней магией. Но в этой битве его не ждет победа.
И мужчина больше не стал медлить. Вперёд. Пора разрушить чертову клетку и обрести свободу. Он мог бы трансгрессировать, но не стал. Вместо этого направился к лестнице. Ступенька за ступенькой он преодолеет свой последний путь. Подъем к концу. Финал его песни.
И в синих глазах больше не осталось ни капли моря. Оно высохло. Проходя мимо зеркальной стены, Жрец вдруг увидел это. Глаза его горели золотым цветом, хоть он не колдовал. И та особенная семейная синева Гвинов ушла из его взгляда навсегда.
«Ты – Мерлин Гвин, - сказала ему Марлин. – Ты мужчина, которого я люблю. С самыми голубыми на свете глазами». Это были те слова, что помогли ему остановиться от убийства пожирателей смерти у поезда и сохранить воспоминания. Но теперь от Гвина у него не осталось даже глаз. И такого человека, Жреца, даже храбрая Марлин не смогла бы любить.
***
- А сейчас мы попробуем обезвредить соперника! – громко хлопнул в ладоши профессор Морган. – Понимаю, это будет ваш первый практический опыт в защите, но надо же с чего-то начинать, верно? Заклинание довольно простое, главное, не забывайте правильно вращать кисть. Ну же, разбейтесь на пары.
Мерлин встал напротив Арчи. Кабинет заполнился громкими криками первокурсников. Арчи тоже произнес заклинание, но у него, как и у всех остальных, не получилось. Профессор Морган, казалось, ничуть не расстроился. Он лишь с энтузиазмом снова хлопнул в ладоши, призывая сменить атакующих в парах. Все снова выкрикнули заклинания, но Мерлин замешкался и не успел. И опять ни у кого не получилось.
- Ты чего? – поторопил его Арчи, которому не терпелось снова попытаться самому. - Давай.
Мерлин перевел глаза на друга и поднял палочку. И в голове его вдруг все разложилось так ясно и четко, как еще не бывало. Какая-то абсолютная уверенность в собственных силах вдруг заполнила его, каждую клеточку тела, разливаясь приятным бархатным теплом. Никогда прежде Мерлин не испытывал ничего подобного, но сейчас вдруг понял, что это самое прекрасное чувство из всех, что ему доводилось пережить. Спокойно и уверенно он сделал короткий взмах и выкрикнул:
- Делиус!
Вспыхнул серебряный луч, и Арчи, крутясь в воздухе, отлетел в сторону. В классе тотчас воцарилась тишина, и все взгляды уставились на Мерлина. А сам он посмотрел на учителя и в его глазах увидел восторг. И больше Мерлин не сомневался – он нашел то, в чем лучше всех.
***
Громкий крик заклинания, и фиолетовый луч пронесся в двадцати сантиметрах от Жреца, ударив в перила. Сам пожиратель, бродивший у лестницы, застыл в боевой готовности. Он вновь направил палочку в грудь приближающегося Жреца и выпустил очередное заклинание.
Будто в замедленной съемке Жрец видел яркий луч, устремленный к его сердцу. И небрежно, почти без усилий, смахнул его, выставив блок. Глаза его жгло огнем, и мужчина знал, что они не прекращали гореть золотым светом. Интересно, к чему это? Ни в одной книге не описывалось подобное, и уж точно его учитель о таком не рассказывал. Было ли у других Жрецов так же? И что это могло значить? Может ли причиной быть то, что, в отличие от всех других Жрецов, он не потерял свои воспоминания вместе с именем?
- Он здесь! – закричал пожиратель, когда Гвин вскинул вперед руку в захвате, и там, около того человека, воздух стальными тисками сжал его горло, мешая дышать. Пожиратель захрипел, рефлекторно пытаясь разжать невидимые пальцы. Еще один взмах рукой, и противник отлетел в сторону, ударился о витрину магазина, с грохотом пробил стекло и затих под упавшим на него манекеном.
Тотчас перед Жрецом оказалось двое пожирателей с поднятыми палочками. Он не видел их лиц за черными масками, но не сомневался, что они победно ухмылялись. Даже не оглядываясь, мужчина знал, что за его спиной находится еще пара. А слух различил тихие стоны валяющегося на полу маггла.
- Зря ты пришел один, Гвин, - ехидно произнес один из тех, что стоял напротив. – Весьма самонадеянно.
От его слов веяло угрозой, но Жрец не испытывал ни капли страха. Этот человек не напугал бы его и прежде, когда он сам был еще Мерлином. А уж теперь тем более. Глупый клоун. Если кому и не стоило приходить сюда, так это пожирателям.
Он помнил горы трупов в Австрии и знал, что теперь способен на такое же. Он мог уничтожить этих людей так просто, вырвать их сердца голыми руками, как сделал это со Жрецом. И не было ничего, что могло бы его от этого остановить. Единственная, кто стала бы – и могла – это Марлин. Но ее не было здесь.
Пока что.
Ох, Марлин. Она пойдет за ним, веря, что его душу можно спасти. Не понимая, что Гвина уже не вернуть. Он сгорел в пламени уничтожающей все живое Древней магии. Эта сила была проклятьем, и владеющий ей за это лишался себя. Но влюбленная Марлин не желала этого замечать. Она придет. Придут и другие, не понимая, что это его бой. В этот раз. Только между ним и смертью.
Жрец вскинул руки вверх. И его золотые глаза, наконец-то, выплеснули хоть каплю горящей в них магии.
- Evanstas!
И из раскинутых рук вверх поднялся золотой луч. Он устремился ввысь и там разбился, растекаясь по сторонам невидимым куполом. И когда Жрец опустил взгляд, то увидел страх, мелькнувший в глазах в прорезях масок.
- Что… что ты сделал? – выкрикнул пожиратель, и в голосе его больше не было усмешки. Вот вы и попались. И, кажется, поняли это.
Теперь пришла его очередь ядовито ухмыляться.
- О, совсем ничего, - холодный тон. Жестокий. – Просто оградил нас от мира. Чтобы никто не смог нам помешать.
И кто теперь в этом бою злодей?
***
- Мерлин, ты спишь?
- Нет.
Тихий шепот в темноте. Мерлин всегда обожал ночные разговоры с братом. До сих пор они делили общую комнату, когда приезжали домой на каникулы, и это их обоих полностью устраивало.
- Как думаешь, что потом будет?
- В смысле?
Мерлин поднялся на локтях, чтобы увидеть брата. Тот лежал, сцепив руки на затылке и глядя в потолок. В темноте было сложно различить что-то в его глазах. Но мальчик уже понял. Этой осенью Мартина ждал седьмой, последний курс в Хогвартсе. Конечно же, его волнует и пугает то, что может быть дальше. Взрослая жизнь. Новая. Неизвестная.
- Просто… потом, - неоднозначно ответил Мартин. – В будущем.
- Ну… – Мерлин вновь опустился на подушку и тоже уставился в потолок. Но видел только темноту ночи. – Ты будешь работать в министерстве, как папа. Заработаешь много-много денег и сможешь путешествовать по всему миру.
- И тебя, конечно, возьму с собой, - рассмеялся Мартин. Мерлин заулыбался. Его воображение уже рисовало перед ним картины будущего.
- Да, - кивнул он. – Мы будем много купаться и бродить по древним зданиям. А потом ты встретишь девушку, самую красивую. У нее будут золотые волосы и серебряные глаза…
Как у Розы Смит.
- Нет уж, - перебил его мечтания Мартин. – У нее будут карие глаза и темные волосы. Раз уж на то пошло, она будет испанкой или латиноамериканкой.
Теперь пришла очередь Мерлина рассмеяться.
- Ладно, ладно, - не стал спорить он. – Так вот, вы поженитесь, и у вас родится сын. А потом дочь. И после еще один сын.
- Вау, - хохотнул Мартин. – Только если ты тоже женишься и заведешь детей. Чтобы они могли играть с моими.
- Хорошо, - уступил Мерлин. – Вот так всё и будет. Вот увидишь. Мы будем очень счастливы.
***
Четыре голоса выкрикнули одновременно. Жрец отбросил палочку и выставил руки – одну вперед, другую назад. В голове пронеслось заклинание. И тотчас перед ним возникли будто вырезанные в воздухе раскаленным железом узорчатые энергетические щиты. Заклинания новой магии попали в них и исчезли, поглощенные древними чарами.