Слезы выступили на глазах. Мерлин помнил, как мальчик опустил палочку. Как заплакал. И его тонкие плечи сотрясались от рыданий. Как обнял Мерлина, ища в нем потерянную семью.
- Это был несчастный сломленный мальчик… - голос надрывался, но Мерлин не желал останавливаться, вытаскивая свою боль наружу. - Мальчик, который все потерял. Его разум просто не вынес этого. А они…
Защитные чары рухнули. Раздались крики. И мальчик отшатнулся от Мерлина, расширив в страхе глаза. «Они идут за мной, - прошептали искусанные черные губы. - Демоны с красными глазами идут за мной. Спаси меня»…
- Они убили его… - Мерлин закрыл глаза, позволяя слезинкам стекать по щекам. Чье-то срикошетившее заклинание ударило не в ногу, как следовало по уставу обезвреживания преступников, а в живот. - Он умер у меня на руках… - «Я не хочу! Я не хочу умирать! Спаси меня, спаси…» - Они убили его! - вся злость вырвалась в этом крике. - Убили! Убили! Убили! Он не был преступником! А они убили его! Убили и даже не сожалеют!
Крепкие руки Мартина обняли Мерлина, и он вновь ощутил себя маленьким под надежной защитой старшего брата.
- Тише, тише… - прошептал тот. - Ты не виноват. Никто не виноват. Они просто столько раз видели смерти, что привыкли к ним. И они не хотели его убивать, поверь. Так получилось. Они думали, ты в опасности. И защищали тебя.
- Я не хочу быть таким, как они, - прошептал Мерлин. «Ты обещал мне! Обещал…» - зеленые глаза, полные ужаса и слез. - Не хочу становиться бесчувственным.
- Нет, ты не станешь таким, Мерлин, - выдохнул Мартин. И вдруг внезапно напрягся и отстранился, заглядывая брату в лицо. - Постой… Ты хочешь уйти?
Мерлин поднял на него печальные глаза.
- Да. Я уйду из мракоборцев.
***
Теперь они все смотрели на него по-особенному. Потому что знали. Он рассказал им о первом Жреце, с которым подружился и который обучил его Древней Магии. Рассказал, как пришлось встретиться с ним в дуэли. О его брате в лесу. И о страшной цене за ошибку. О немыслимой мести и пустоте в груди. О годах скитаний. И о том, ради чего вернулся в Хогвартс. Лишь о самой темной своей стороне не сказал. Потому что той своей части, полной ненависти и зла, боялся даже он сам. И тот поступок, нет, он не жалел о нем ни секунды. Но поступок тот был ужасен и полон зла. Самый темный его поступок.
Гвин видел в их взглядах жалость, но почти неуловимую, что все облегчало. Видел огромное уважение, восхищение. Сожаление, интерес и любопытство. Ужас и печаль. А в глазах Марлин Маккинон еще и тревогу. За него. Это было так странно. Так ново. Почти забыто. Когда-то за него беспокоились родители, брат, сестра и Роза. Но вот уже шесть лет никто не проявлял к нему интереса. Ни к нему, ни к его жизни. А теперь что-то менялось. Гвин ощущал это и в себе. В нем что-то возрождалось. Очень медленно, но верно.
- Профессор Гвин! - Марлин Маккинон нагнала его сразу после лестницы.
- Мисс Маккинон, - Гвин остановился и приветственно улыбнулся уголками губ. - Как ваши дела?
Марлин улыбнулась. С ней было удивительно легко разговаривать. Они начали общаться еще до кружка, до Нового года. Пара слов, не более. Но Гвин не мог не замечать, как тянулась к нему эта девушка. Должно быть, он был интересен ей как преподаватель или напоминал отца. По крайней мере, он так думал.
- Все хорошо, профессор.
- Нехорошо врать преподавателям, юная мисс, - фыркнул Гвин. Марлин так смешно смутилась, что он едва удержал очередную улыбку. Девушка выдохнула повержено и произнесла:
- Завалила тест по трансфигурации.
- Оу, - Гвин скрестил руки на груди, - профессор Макгонагал будет не в восторге.
- Я знаю.
- Но думаю, одна заваленная проверочная ничего не значит, - Гвин не хотел, чтобы Марлин грустила. - Дайте-ка мне руку.
Девушка удивленно подняла глаза, но руку послушно протянула. Гвин положил ее ладонь в свою и сверху накрыл второй ладонью. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что никого нет, он взглянул на ученицу глазами полными искр, чувствуя что-то особенное внутри, словно пузырьки лопали в животе. А затем голубой цвет сменился золотом на короткий миг. Марлин ощутила что-то и заулыбалась. И Гвин бросил все попытки сдерживать свою улыбку. Медленно он убрал ладони, сам еще не зная, что получилось.
В руке Марлин лежал цветок. Синий как глаза мужчины. Похожий на василек, но сотворенный не природой, а магией. Гвин поднял его за короткий тонкий стебелек и вручил девушке.
- Это для вас, мисс.
Щеки Марлин покраснели.
- Благодарю, профессор. Это так… Спасибо!
Глаза Маккинон сияли. Она приняла цветочек, как самую ценную и хрупкую вещь на свете.
- Вам идет улыбка, мисс Маккинон. Не грустите.
Гвин поджал губы, с теплотой глядя на девушку. А затем пошел прочь, мысленно ругая себя. Он не должен никого подпускать к себе. Если она видит в нем отца или наставника, то ошибается. Никогда он не будет для нее ни тем, ни другим. Потому что единственный, кем он может быть - это Хранителем и Последним Жрецом. И никем больше.
Воздушные пузырьки в животе пропали, обратившись привычной пустотой. Вернувшись к себе, Гвин скинул ботинки и мантию и буквально рухнул на кровать. Он хотел бы просто отключиться, как бывало с ним каждую ночь, но для этого было необходимо сварить зелье для сна без снов. Потому что иначе всю ночь его будут преследовать кошмары прошлого.
***
- Ты уверен? - мягко поинтересовался Мартин. - Сколько помню, ты всегда хотел бороться со злом.
- Я не думал, что это будет так, - печально ответил Мерлин. Ему вдруг стало прохладно. Наверное, от того, что он, наконец, рассказал вслух то, что терзало его.
- А как? Думал, что станешь рыцарем на белом коне? Мерлин, мир сложнее, чем думают дети, - Мартин покачал головой. - Одна жертва и всё? Ты сдался.
- Я не хочу убивать невиновных, - отрезал Мерлин. Он ожидал, что брат поддержит его и был удивлен.
- Одна смерть! С твоим талантом представь, скольких ты спасешь!
- Если останусь, стану бесчувственным, как они.
- Нет! - Мартин так разгорячился, что даже скинул плед, и тот упал на пол. - Это только тебе решать. Можно быть бесчувственным, работая в школе или магазине, где угодно! А уметь контролировать свои эмоции - это не порок. Пойми, Мерлин, никто не сравнится с тобой в защите от Темных искусств. Ты лучший. Кто-то умирает. Всегда. Но умрет еще больше, если их некому будет спасать. Неужели, ты все-таки действительно хочешь уйти?
Мерлин промолчал. Возможно, брат прав. Не зря же Мерлин до сих пор так и не ушел из мракоборцев. Он ощущал, как что-то держит его. Он привык к тем людям, с кем работал, завел друзей. Он уважал устав, негласно именуемый «кодексом чести». Их принципы и правила. Восхищался умениями и бесстрашием. И мечтал их перенять. И да, он не хотел уходить. Он понимал это сейчас, в молчании глядя на Мартина. Понимал с каждой секундой, что нашел свое место.
- Нет, - медленно произнес он спустя полчаса тишины, показавшиеся мгновеньем. - Не хочу.
Просто ему нужно было высказать кому-то свои сомнения. И убедиться, что то, что он видел, случайность. Отогнать свои страхи. И Мартин помог ему разобраться в себе. Он сожалел о смерти того мальчика и отчасти ощущал вину. И потому собирался уходить. Но не хотел. Никогда не хотел на самом деле.
- Спасибо, Мартин.
Мартин усмехнулся и похлопал брата по плечу.
- Я не настаиваю, Мерлин. Это твоя жизнь. И твой выбор. Тебе и отвечать за его последствия. Но мой брат всегда мечтал быть мракоборцем, и я уверен, что он так просто не сдастся.
Мерлин улыбнулся и сжал ладонь Мартина на своем плече.
- Не сомневайся. Не сдастся.
Когда Мерлин трансгрессировал домой, Роза уже спала. Он бесшумно разделся и лег рядом. Обняв ее за плечи, он уснул. И в эту ночь, наконец, спал без кошмаров.
***
Зелье было готово. Гвин ненавидел его вкус, похожий на тушеную капусту. Ненавидел принимать его каждый вечер. Но это был единственный шанс не видеть по ночам мертвых родителей, брата в луже собственной крови и Розу с изрезанным лицом. Не вскакивать в поту и с ощущением крови на руках.