— Ты помнишь, что происходит с человеком, которого укусил зомби?
— Он тоже превращается в зомби. Ты это к чему?
— Да к тому! Кабана же укусили!
— А-а-а, вот оно что. Ну, знаешь, история с превращением — это не аксиома. Я видел один старый итальянский ужастик и там никто из укушенных не становился зомбарем.
— А в «Рассвете мертвецов» становились!
— Ты про какой «Рассвет»? Про ремейк или про оригинал.
— Про оба.
Луцык громко икнул:
— Прости. Что-то я перебрал.
— Это потому, что пил на голодный желудок. И меры не знаешь.
— О да! Я ненасытен! И не только в пьянстве! Понимаешь, о чем я?
— Кончай шутить, сейчас не до этого.
Он потерял равновесие и неуклюже плюхнулся на землю:
— Пардон!
— Так что будем делать? — продолжила Джей.
— Выход только один — убить Кабана. Только я этого делать не буду. Он мне как брат. А ты дерзай, тем более опыт у тебя имеется, — ответил Луцык.
— А ведь ты сам предлагал его съесть.
— Я же прикалывался.
— Если все на самом деле так, как в фильме, Кабан опасен.
— Тогда будем следить за ним. Если почуем неладное, то сразу — чик, — Луцык приставил вилку из пальцев к кадыку.
— Ты вправду сможешь убить своего лучшего друга?
— Не знаю. А что ты предлагаешь?
— Меня вполне устраивает твой план. Только давай будем держать эту информашку при себе. Гюрзе и Остапу знать про это не обязательно. За Остапа не скажу, а эта его бабенка и глазом не моргнет, размозжит булыжником голову Кабану, когда тот уснет.
— А я все слышал, — вдруг раздался позади них голос только что упомянутого друга.
— О, дружище! И ты здесь! — пьяно протянул Луцык.
— Я все слышал, — повторил Кабан, — и полностью с вами согласен. Если я превращусь в зомби, убейте меня.
Он говорил очень спокойно и уверенно. Джей поднялась и положила ему руку на плечо:
— Ты очень храбрый, Кабан.
— Только пусть меня убьет кто-нибудь из вас. Ну или, на крайняк, Остап. Не хочу сдохнуть от руки этой ведьмы.
Даже будучи пьяным, писатель не терял профессиональный слух:
— Слушай, Кабан, а ты случаем не репетировал свою речь.
— Немного, — признался тот. — Тебе понравилось?
— Очень! Отличная реплика. Я бы так не написал.
— Еще напишешь. Вот выберемся отсюда, и напишешь.
— Твоими устами да… — Луцык не договорил, на него снова напала икота.
— И, кстати, «Рассвет мертвецов» Снайдера — полное дерьмо! — добавил Кабан.
Ночевать на сей раз решили в кабине грузовике. Тем более что началась настоящая буря, с дождем, громом и молниями. Было, конечно, тесновато, но с грехом пополам все-таки разместились. Остап усадил на колени Гюрзу. Джей села на колени к Кабану. А Луцык, чьей гибкости позавидовал бы любой йог, улегся внизу.
Кабан и Луцык проснулись первыми. Они выбрались наружу и стали разминать затекшие тела, отзывавшиеся болевыми ощущениями.
— Кстати, хорошая была самогонка. Голова ясная и сушняка почти нет, — констатировал писатель.
— Ага! Я тоже бодрячком, — отозвался Кабан.
— Слушай, а что, если на этой планете нет похмелья, а? Сколько ни выжрешь, всегда огурчиком просыпаешься.
— Было бы неплохо.
— Как жрать-то охота!
— И не говори.
Последствий бури видно не было. Да и откуда бы им взяться? Кругом степь. Только парашюты ветром унесло.
— Зря мы их не сложили, — с сожалением прицыкнул Луцык.
— А зачем нам вообще парашюты? — удивился Кабан.
— Ну мало ли.
— А знаешь, о чем мы забыли? — воскликнул Кабан. — У этого драндулета ведь был водила. И он до сих пор торчит в кузове!
Проверка показала, что бузотер, к счастью, жив. Когда у него изо рта вынули кляп, мужик захрипел, облизывая сухие губы.
— Кабан, сгоняй к ручью и набери в бутылку воды, — попросил Луцык.
Кабан исполнил просьбу. Луцык приподнял голову водилы и влил ему в глотку живительной влаги. Утолив жажду, пленник принялся бешено вращать зрачками, плакать и причитать:
— Лизонька, солнышко мое ненаглядное, на кого ты меня покинула…
— Может, допросим его? — предложил Кабан.
— Точняк! — Луцык отвесил водиле легкую пощечину. — Эй, дядя, где мы находимся?
Тот оскалился кривой жуткой улыбкой и полыхнул безумным взглядом:
— Лизонька, ты жива! Хвала небесам! А я уж, старый дурак, думал, что навсегда тебя потерял!
— Дядя, ты чего? Какая Лизонька? Тебя спрашивают, где мы находимся?
— Домой нам надо ехать, Лизонька. Дома хорошо.
— Да он совсем с катушек слетел. Думает, что ты его покойная жена, — хмыкнул Кабан.