Луцык предпринял еще несколько попыток получить от мужика актуальную информацию, но вынужденно признал:
— Бесполезно. Наш клиент совсем от горя разум потерял.
— Лизонька! Женушка моя ненаглядная! — ласково повторял сумасшедший.
Луцык вернул кляп на место.
Когда они спрыгнули на землю, Кабан предложил:
— Может, пошаримся по окрестностям, жратвы поищем?
— Давай.
Но сделав несколько шагов от грузовика, они вдруг увидели трехтонный грузовой контейнер, расположившийся метрах в тридцати.
— Ты тоже это видишь или у меня глюки? — спросил Луцык.
— Вижу. И готов поклясться, что вчера на этом месте ничего не было! — ответил Кабан.
04. Кис-кис
— Что это вообще такое? — спросила Гюрза.
— Как что? Контейнер, — просветил Луцык.
— А откуда он здесь взялся?
— А я знаю⁈
Девица прижалась к Остапу:
— Володя, мне страшно.
— Ну что ты, дурочка. Здесь нечего бояться, — он прижал зазнобу к груди и нежно провел рукой по ее волосам.
— А я согласна с Гюр… с Гузелью. Черт его знает, что там внутри, — сказала Джей.
Повисло молчание. Все внимательно глядели на новый объект.
— И что, мы будем просто так стоять и пялиться на эту железяку? — наконец не выдержал Луцык.
— А что ты предлагаешь? — спросила Джей.
— Надо открыть его. Вдруг там провизия или еще чего…
— А если он заминирован? — предположила Джей. — Откроешь — и «Бабах!»
— Не гони.
— А еще там может быть монстр наподобие кракена.
— Кракен — это гигантский спрут, он водится только в океане.
— Ну тогда… тогда… Тогда Годзилла.
— Годзилла вряд ли влезет в такой контейнер, даже если его сложить вчетверо.
— Но мы же впятером как-то уместились в кабине грузовика…
Свое слово решил сказать Кабан:
— Так, все, хватит! А то вы сейчас еще про кота Шредингера вспомните. Я пойду и проверю. Сам. Один.
— Я с тобой! — заявил Луцык.
— Нет, ты останешься здесь!
Доброволец крепко взял друга под локоть, отвел в сторонку и тихо, чтобы никто не слышал, сказал:
— Прекращай придуриваться. Ты о Джей подумал? Кто ее защитит, если нас вдруг не станет?
— А Остап? Видел, как он махался с зомби? Стивен Сигал отдыхает! — сказал Луцык.
— Тише, не ори! Я бы не стал слишком полагаться на Остапа. И вообще, ты помнишь наш вчерашний разговор?
— Да, конечно.
— Смотри, — Кабан снял с руки повязку.
Его ладонь покрывали синие пятна, а место укуса почернело.
— Думаешь, началось? — испуганно проговорил Луцык.
— Не знаю. Но рука чертовски болит, да и вообще состояние неважное. Кажется, у меня температура.
— Слушай, а если тебе отрезать руку?
— Ты в своем уме?
— Эшу ведь помогло.
— Кино — это тебе не реальность! Ампутация — серьезная операция, нужны хирургические инструменты, анестезия…
— У нас есть нож…
— Давай не будем экспериментировать.
— А других симптомов у тебя нет?
— Ты хочешь спросить, не тянет ли меня на человечину? Пока нет.
— Ну хоть какой-то позитив.
Кабан сожалеюще вздохнул:
— Хотя возможно, что это всего лишь гангрена.
— Вполне вероятно.
— Ну вообще-то от гангрены тоже умирают. Если мне в ближайшее время не оказать медицинскую помощь, то я, как пить дать, отброшу копыта.
— Прости. Я что-то туплю. Наверное, с перепоя.
— Короче, я в любом случае уже не жилец. Так что к контейнеру пойду один.
— И о чем вы там шушукались? — прозвучал вполне естественный вопрос от Джей.
— Тебе не понравится ответ, — предупредил Луцык.
— А ты все же рискни и скажи.
— Кабан сказал, что «Восход Скайуокера» — отличный фильм.
— Это действительно мерзко. А если серьезно?
— Да так, ни о чем, — выражение лица Луцык стало решительным, он хлопнул в ладоши. — Слушайте все, Кабан идет один. Если кто хочет проститься, велком.
— Ты чего такое несешь⁈ — взбеленилась Джей.
— Так надо, Джей, — Кабан положил руку ей на плечо.
— Но…
— Никаких «но». Вопрос решен.
— Ка-а-абан!
— Да не волнуйся ты, может, все обойдется.
Она внимательно всмотрелась в лицо Кабана, глаза ее были полны слез:
— Ты очень храбрый!
— Ты мне это еще вчера говорила.
Вдруг Джей впилась ему в губы долгим, совсем не целомудренным поцелуем.
— Если вернешься живым-здоровым, получишь еще, — пообещала она.
Остап крепко облапил идущего навстречу неизвестности друга:
— Возвращайся, Кабан.
К ним подошел Луцык, и троица несколько секунд стояла обнявшись.
Гюрза демонстративно проигнорировала происходящее.