— Ненавижу октябрь, — сказал Остап, ковыряясь вилкой в салате.
— А что так? — спросил Луцык.
— Тупой месяц. Ни рыба ни мясо, — последовало туманное пояснение.
— А мне по фигу. Главное, чтобы не морозило, — сказал Кабан.
Луцык прищурился:
— Какой-то ты весь замученный, Остап.
— Работы много.
— Не бережете вы себя, Владимир Даниилович.
— Хорош паясничать. Лучше скажи, как называется твой новый роман?
— «Месть кочегара».
— Хм-м, дай-ка угадаю. Маньяком окажется садовник. В смысле, кочегар.
— Мужики, давайте без спойлеров! Я хочу сам прочитать! — оторвался от своего блюда Кабан.
— Никаких спойлеров. Имя злодея известно с первых страниц. От его лица и ведется повествование, — успокоил его Луцык и протянул: — Что-то Джей задерживается…
Остап достал из кармана айфон, открыл «Телегу» и что-то написал, после чего сообщил:
— Кстати, забыл вас предупредить, с нами будет Гузель.
Писатель поморщился:
— У нас же междусобойчик. Собираются друзья детства!
Гузель Дасаева была девушкой Остапа. Они встречались уже полгода. Луцык и Кабан не любили Гузель и за глаза называли «Гюрзой». Провинциальная актрисулька лет двадцати, она была не по годам вздорная, хотя и красивая, как картинка.
— И чем эта баба тебя приворожила? У нее же ветер в голове!
— Мы, знаешь ли, в спальне не кроссворды разгадываем, — усмехнулся ценитель молодых талантов.
— И все-таки.
— Красивая она, — блаженно протянул Остап.
— А еще истеричка.
— Но-но, поосторожней на поворотах! Да, она немного вспыльчивая. Ну что ж поделать, такой у нее темперамент.
— Ты уже предложил ей главную роль в своем новом сериале?
— Пока только эпизод.
— Смотри, доиграешься, мистер Вайнштейн!
— У нас серьезные отношения.
Луцык чуть не подавился супом:
— Может, вы еще и детей заведете?
— Может быть… Мне скоро полтос стукнет, пора и остепениться. Чего и тебе советую, — сказал Остап.
— Спасибо, но я пас, — ухмыльнулся Луцык.
— Ах да, я же совсем забыл, что ты единственный из нас, кто уже был женат… Кстати, где теперь твоя ненаглядная Леночка?
— В Литве. В третий раз удачно выскочила замуж за какого-то коммерса.
— А дочке сколько исполнилось?
— Оля уже взрослая. Учится в Германии.
— Вот скажи честно, что ты даже не помнишь, сколько ей.
— Ну да, не помню. Мы редко с ней общаемся.
— Да ты прямо отец года!
— Слушай, не лезь в мою личную жизнь, а?
— А ты в мою.
Намечавшуюся перепалку снова пресек Кабан:
— Пацаны, не ссорьтесь, не портите вечер! И так редко видимся… Кстати, у меня есть предложение. А давайте…
— Откроем бар! И назовем его «Три веселых друга»'! — перебил его писатель.
— Угу. Экипаж машины боевой, — хихикнул режиссер.
— Нет, не о том. Давайте снова соберем нашу группу «Изгои». Залабаем. Будем несколько раз в месяц репетировать. Врежем панк-рока! Я и бас уже присмотрел на «Авито»… Только денег пока лишних нет.
— А что, неплохая идея! — поддержал Луцык. — Реюнион «Изгоев»! У меня и палочки барабанные имеются! Как, Остап, залабаем?
— И потом поедем в гастрольный тур по всей России, — иронично сказал Остап.
Луцык хлебнул ложку супа.
— Почему бы и нет⁈ Какие наши годы! Может, и мировое турне устроим…
— С этим сейчас сложно, — заметил Остап.
— Ну и Россия-матушка велика, на нашу долю хватит населенных пунктов.
— Мне уже сорок с гаком. Взрослый мальчик. Вам, напомню, не меньше. В этом возрасте уважающий себя рок-н-рольщик уже должен либо сторчаться, либо собирать стадионы, но никак не начинать музыкальную карьеру.
— Какой же ты душнила, Остап! Ой, простите, Владимир Даниилович!
— Я реалист.
Луцык отхлебнул пива:
— Не, ну а что в самом деле? Отличная же тема. Про тур я пошутил, конечно… Но концертик можно дать. Состав тот же. Кабан — бас, я — за драмсами, ты на гитаре. Джей снова позовем на вокал…
— Угу, Джей просто спит и видит, чтобы испортить свою репутацию песенками про бухло и перепевками «Короля и шута». У нее вполне себе успешная кавер-группа. А еще свадьба на носу…
Писатель непроизвольно икнул и замер с кружкой пива в руке.
— А ты что, не знал? — спросил Остап.
— Не-а, — Луцык поставил кружку на стол, он явно был растерян и не знал, как реагировать на такое известие.
— Прости, я думал ты в курсе, — извинился Остап.
— Впервые слышу.
— Я думал… — повторил Кабан.