— Ты чего медлишь⁈ — ковыряясь в зубах палочкой, прикрикнул Фунт.
— Я отказываюсь от боя! Делайте со мной что хотите, я не буду с ним драться!
Хотя какое там «драться», Ржавый едва на ногах стоит. Его соплей запросто перешибешь…
— Есть такое слово «надо», Остап. Не усложняй себе жизнь, кончай коммуняку, он все равно уже не жилец, — пояснил Фунт.
— Я готов драться с любым из вас! Но не с ним! — воскликнул Остап.
— А других бойцов нам не подвезли. Так что кушай что дают.
— Сам выходи на ринг, Фунт! Или сдрейфил?
— И выйду, если ты не прикончишь этого хлюпика. Но ружья своего не брошу.
— Так и знал, что ты трухач!
— А что ты хотел? Чтобы я, простой парень из Маяковки, бился на кулаках с чуваком, в которого вселился дух Стивена Сигала? Ищи дураков!
— Я не буду драться.
— Тогда я проделаю в твоих ребрах дыру размером с Карфаген! А твоему бойфренду башку отстрелю!
— Остап, — еле шевеля сухими губами, произнес Ржавый. — Сделай, как он сказал.
— Но я не могу… я не…
— Убей меня.
— Нет!
— Ишь, раскукарекались, петушары! Вы еще, блин, поцелуйтесь! — загоготал Фунт, и толпа разом подхватила и усилила его эмоцию.
— Остап, ты же видишь, что он только и ждет случая, чтобы прикончить нас обоих? — смертник смотрел ему прямо в глаза. — Убей меня, не доставляй удовольствия этому уроду.
— Но я никогда не убивал человека…— по лицу режиссера потекли слезы, оставляя светлые дорожки на покрытым пылью лице.
Ржавый мрачно улыбнулся:
— Это то же самое, что убить зомби, только не так весело.
— Нет… нет…
— Смелее! Только поклянись, что отомстишь за меня.
— Клянусь!
Остап подошел к Ржавому, опустил руки ему на плечи и быстрым движением свернул тому шею.
Остальное он помнил смутно, урывками.
Вот ликующая толпа поднимает его на руки и, скандируя: «Остап — чемпион!», подбрасывает вверх. И еще раз. И еще. Отовсюду слышатся радостный смех и улюлюканье.
Кадр меняется, и вот уже он сидит у барной стойки в пахнущем перегаром и блевотиной кабаке. Похоже, это и есть то самое «Второе дыхание». Чемпион держит глиняную рюмку с каким-то крепким напитком. Кругом куча народа, все пьяны. Люди хлопают Остапа по плечу, жмут руку, поздравляют.
— За победу! Гип-гип ура! — раздается чей-то залихватский крик.
Остап опрокидывает рюмку. Ядерное пойло, сваренное из всего, что может бродить и давать по мозгам, обжигает нутро.
— Как тебе наша самогоночка? Хороша? — весело интересуется кто-то рядом.
— Х-х-хороша, — жадно хватая воздух ртом, мямлит он.
— Шестьдесят пять оборотов — это не хрен собачий! Так, первая пролетела — вторую крылом позвала!
Наливают следующую. Остап снова выпивает. Голова идет кругом, во рту полыхает пожар.
— Можно мне закусить, а? С утра маковой росинки во рту не было.
— Закуски чемпиону!
— Закуски!
— Закуски!
Перед ним появляется блюдо с вареными яйцами. Он разбивает яйцо о барную стойку, непослушными руками счищает скорлупу и откусывает половину.
— Мужик, отвечаю, это был лучший бой, что я видел за всю свою гребаную жизнь! — трясет его за грудки патлатый урка. — Ты настоящая машина для убийств! Отвечаю! За свою жизнь я повидал кучу боксерских матчей, я видел, как Майк Тайсон отправляет в нокаут Ларри Холмса, но твой бой был просто вне конкуренции! Выпьем!
Еще одна рюмка, и Остап расплывается в глупой улыбке. Самогонка бьет по шарам почище Майка Тайсона.
Мосластый дядька с родимым пятном на пол-лица сует в карман Остапу горсть медяков:
— Я поставил на тебя последние гроши! Держи! Это твоя доля. Заслужил.
— Предлагаю тост за нашего пахана! За Крота! — горланит кто-то.
— За Крота! — подхватывают все.
— За Алькатрас!
— Да здравствует Карфаген!
— Ура!
Внезапно Остап со всей очевидностью понял, что не сможет вернуться в Маяковку. Убив Ржавого, он навсегда закрыл себе путь в коммуну. За всей этой стратегией безошибочно угадывалась рука пахана. Крот спланировал расправу над беззащитным коммунаром, и теперь Остап навсегда останется в Алькатрасе.
Впрочем, тревожные мысли рассеялись после очередной рюмки. Он повеселел и настроился на оптимистический лад.
Несколько рюмок спустя он замечает у себя на коленях худющую, как жердь, даму с глазами цвета полинявших джинсов, под одним из которых красуется бланш.
— Пошли со мной. Я подарю тебе свою любовь, чемпион, — нежно шепчет она низким бархатным голосом.
Когда Остап снова приходит в себя, он уже стоит на улице и с мрачным усердием пинает ногами лежащего человека в зеленой робе. Его оттягивают трое мужиков. В ответ один получает в нос, второй — в грудную клетку. Третий капитулирует.