— Бред какой-то. Это все из-за вьетнамской водки, — резюмировал Луцык. — Мне однажды после бутылки «Неп Мой» во сне привиделся говорящий лев.
— И, о чем он говорил? — спросил Кабан.
— Лев-то?
— Ну а кто ж еще.
— Не помню.
— А он рычал?
— Вроде как.
— Согласно соннику Хассе, это к опасности. А в соннике Нострадамуса рычащий лев означает болезнь.
— Кабан, ты просто кладезь бесполезных знаний!
Опять повисло непродолжительное молчание, которое на этот раз нарушила Джей:
— Интересно, долго они еще продержатся?
— Остап и Гюрза? — на всякий случай уточнил Луцык.
— Ну да.
— Думаю, что вечно!
— Но ведь Остап всегда был таким волевым, уверенным в себе человеком. Впервые вижу его таким размазней.
Писатель зевнул:
— Это все магия.
— Чего⁈
— Магия. Ну, колдовство. Гюрза рассказывала, что ее родная тетка — колдунья. Ну, экстрасенс. А всем известно, что колдуньи умеют привораживать мужчин. Может быть, она попросила свою тетку приворожить Остапа и теперь он ходит за ней хвостиком.
— Что за чушь⁈
— Ты не веришь в магию?
— Нет. Это все предрассудки.
— Зря. Мир полон неизведанных тайн.
— Колдуны и экстрасенсы — сплошь шарлатаны.
— А как же Алан Чумак?
— Кто⁈
— Чумак. Был такой экстрасенс в ящике. «Поставьте к экранам воду, кремы. Я буду их заряжать».
— И ты реально во все это веришь?
— Мой двоюродный дядька пил заряженную Чумаком воду и вылечился от псориаза.
— Глупости какие.
— Может быть. Но факт остается фактом. Болезнь ушла.
— А вот еще говорят, что мочу пить полезно.
— Уринотерапия. Мой знакомый это практиковал. С утра выпивал стакан собственной мочи, и весь день чувствовал себя отлично.
— Фу! Прекращай свои шуточки!
Луцык сделал глубокий вдох. Воздух был такой чистый и пьянящий, что от него кружилась голова. Или это от голода?
— Джей, а жених тебя искать не будет? — спросил он.
— Будет, — неохотно ответила Джей.
— Не хочешь о нем рассказать?
— А что рассказывать? Играет в нашей группе. Басист.
— Фу. Вот это по-настоящему мерзко. Басист — низшая каста в иерархии рок-н-ролла, хуже только перкуссионист.
— Я же по-хорошему попросила, чтобы ты прекратил свои шутки шутить!
— Прости, само вырвалось.
— С тобой всегда так.
— А как его зовут?
— Валера.
— Как желейного медведя?
— Вот ты сука!
Джей отвесила ему звонкую оплеуху, встала и пошла куда-то вдаль.
— Постой! Я не нарочно! — крикнул ей вслед Луцык.
В ответ ему показали средний палец.
— Ты ведь ее до сих пор любишь? — нарушил свое молчание Кабан.
— Люблю. Как такую можно не любить⁈
— Что верно, то верно.
Луцык лежал с закрытыми глазами. В голове мелькали картинки из прошлого.
Концерт «Гражданской обороны» в каком-то кинотеатре на окраине Москвы. Группа «Изгои» полным составом в беснующейся толпе фанатов.
На сцене разогревающая группа «Эшелон». Играют металл. Играют, кстати, ничего так. Технично. Но все ждут Егора. Народ свистит, раздаются крики: «Пошли вон!» и «Гражданку» давай!'
Сет «Эшелона» заканчивается. На сцене появляется какой-то активист из «Авангарда красной молодежи», большевистской организации, устраивающей концерты «Г. О.» в Москве. Летов тогда был левее стенки и симпатизировал большевичкам.
Активист одет в кожанку, наголо побрит. С комиссарским напором активист толкает речь о Сталине, светлом коммунистическом будущем и скором крахе капитализма. Толпа скандирует: «Егор! Егор!». Никто не хочет слушать пламенных речей активиста. На сцену летят пивные бутылки. Активист уходит.