Молчавший парень ткнул говорившего локтём. И тот, который им отвечал, поднял руку и указал на вход в здание.
- Мисс Дэниелс в изостудии. Пройдите мимо мастерской, вон в том здании, и вы её увидите. Несколько минут назад она всё ещё была там, - сказал он.
- Спасибо, - ответил Майкл, улыбаясь и поднимая вверх руку. Шейн тоже поднял руку и помахал.
Майкл взглянул на него, после того, как парни сели в свою машину.
– Ладно. Я должен спросить. Для чего пирсинг и татуировки? Ты всех пугаешь и без них. А сейчас, народ тебя боится прямо до усрачки. Даже подростки, у которых не хватает благоразумия чего-то бояться.
Шейн рассмеялся над наблюдением брата, по поводу отсутствия страха у тинэйджеров.
– Если я тебе скажу, почему я это сделал, ты мне, не поверишь.
Они пошли в направлении, указанном парнями.
- О, а ты попробуй, - улыбаясь, попробовал уговорить брата Майкл. – У нас семь лет разницы в возрасте, но мы словно относимся к разным поколениям. И я нахожу работу твоего более молодого, хотя и в незначительной степени развитого ума, бесконечно очаровательной.
- После развода, как ты понимаешь, отец задумался над тем, насколько его искусство способствовало появлению проблем с мамой, и я был рад, что он не отказался от творчества. Так что я сделал эту татуировку, чтобы не забывать уважительно относиться к своему искусству, не зависимо от того, что происходит в моей жизни. В общем татуировка мне нравится. Ну, а пирсинг я сделал главным образом для того, чтобы пугать людей. И, если честно, из-за него большинство женщин держится от меня подальше, - со вздохом, сказал Шейн.
Майкл взглянул в сторону, чтобы посмотреть не шутил ли как обычно Шейн и с удивлением обнаружил, что на этот раз лицо брата было совершенно серьёзным.
– Какого чёрта, тебе вдруг захотелось держать женщин подальше? У тебя к кому-то серьёзные намерения?
- Нет, я просто устал от отношений на одну ночь. Отец был прав. Я даже не помню их имён или что-то ещё о них. Я бы хотел иметь нормальную подругу, кого-то, с кем можно проводить время вместо того, чтобы просто… ну, ты понимаешь, о чём я, - нахмурившись, сказал Шейн.
Майкл кивнул и на этот раз не стал снова его дразнить.
– Я всё размышлял, когда ты наконец придёшь в себя после Анжелы и снова будешь нормальным.
- Дело не в ней, - не согласился Шейн. – И почему ты так подумал?
- Разве это не у тебя степень по психологии? – недоверчиво спросил Майкл, не понимая, почему Шейн сам не выяснил. – После того, как вы расстались, ты и близко не подходишь к умным девушкам. Тебе, наверное, даже не нравятся все эти длинноногие блондинки.
Шейн рассмеялся. Он был разочарован, а не мёртв ниже талии.
– Если ты всерьёз так подумал, то ошибался. Я не отказывался спать с красивыми женщинами. Просто мне хотелось, чтобы к отличному телу у них прилагалась и какая-то индивидуальность. И было бы неплохо, если б они могли говорить о чём-то ещё, кроме того, как они выглядят.
- Ага, - смеясь, сказал Майкл. – Ты покончил с поверхностными блондинками, и это оставляет больше остальным. У меня есть тысяча долларов, которая говорит, что ты закончишь с крошечной умной женщиной, которая вывернет тебя наизнанку, ещё до того, как ты защитишь свою докторскую диссертацию. Отношения будут настолько для тебя шокирующими, что ты посвятишь им целую главу в книге, которую, по твоим словам, ты пишешь.
Шейн подумал о диссертации, томящейся у него на столе и ожидающей, что он отправит её на рассмотрение. Он был близок, очень близок к её завершению. И как только из печати выйдет его следующий комикс, он легко сможет вернуться к написанию диссертации. Если он это сделает, то в декабре уже сможет получить степень.
- По рукам, - Шейн наконец ответил своему брату, сказав себе не беспокоиться, даже когда Майкл рассмеялся. – Ты только что потерял тысячу долларов, братишка. И когда мы здесь закончим, тебе лучше вернуться к работе. Убедись, что к декабрю у тебя есть деньги, потому что я в этом году закончу докторантуру.
Майкл лишь рассмеялся над его заявлением.
– Ну, чернила пока не высохли ни на чём, кроме татуировки на твоей руке. Внезапно его внимание привлекли несколько парней, заносивших кисти и тряпки в одну из комнат, дальше по коридору. – Шейн, думаю мы нашли изостудию.
Когда они подошли к двери, то увидели высокую женщину в плотно облегающих, выцветших джинсах и ковбойских сапогах, кружившую по комнате. Она была на добрых шесть дюймов выше, чем большинство студентов.