Боже мой. Я явно потеряла свой вечно подозрительный разум. Потому что это то, что нормальный человек сделал бы правильно?! Посмеялся бы над собой после того, как чуть не наложил в штаны, когда призрак их матери решает сыграть с ними злую шутку, опрокидывая тяжелые предметы.
Пошла ты, Джулия. Пошла ты.
Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, наполняя легкие кислородом, чтобы удержать свое тело на плаву, пока лежу на спине в открытом бассейне. Мое тело опускается чуть ниже стеклянной поверхности, пока мои пальцы лениво скользят взад-вперед по бокам, и миллион животрепещущих вопросов проносятся в моей голове.
Я пробыла здесь, в Каса-дель-Сол, всего несколько коротких дней, и пока единственная информация, которую я получила — это то, что Джулия приставила ко мне частного детектива, поскольку я была неуклюжей, тощей десятилетней девочкой. Но, несмотря на это, я также обнаружила, что она — практически единственная причина, по которой у меня была хоть какая-то надежда на нормальную жизнь после того, как я вышла из системы.
Еще ребенком я знала, что никогда не смогу позволить себе поступить в колледж или снять квартиру, не говоря уже о том, чтобы купить приличное жилье, когда мне исполнится восемнадцать. Я всегда просто предполагала, что закончу жизнь на улице, как и все они. Поэтому я занялась воровством у дерьмовых приемных родителей, которым меня отдали в объятия, в надежде скопить достаточно денег, чтобы прожить несколько месяцев, пока мне не исполнится восемнадцать. И когда меня наконец освободили от изнурительных цепей приемной семьи, я бежала так быстро, как только могла, имея при себе всего несколько долларов и обноски в чемодане.
Затем моя так называемая удача резко отвернулась от меня, по крайней мере, я так думала, и с тех пор все стало проще, и я зажила комфортной маленькой жизнью. Какой наивной я была, полагая, что достигла всего этого самостоятельно.
Но потом все это произошло, и я вернулась к тому, с чего начала: сбитая с толку, дезориентированная и чертовски озлобленная. Мне нужны ответы, но я не совсем уверена, готова ли я к ним.
Бог, должно быть, услышал мой внутренний монолог, потому что глубокий рокот прокатывается по густому влажному воздуху, словно предупреждение. Оглушительная вибрация отдается в моей груди, сотрясая внутренности. Надвигающийся шторм был во всех сегодняшних новостях. Назревает потенциальный ураган. Почему это вызывает у меня трепет — это тема, которую мне, вероятно, следует обсудить со своим терапевтом, но я пропустила свой последний прием. Четыре года назад.
Сверчки, которые, как я слышала, ранее пели свои сладкие колыбельные, все притихли, прячась, пока не пройдет гроза. Мигающие огни самолетов, пролетающих над головой, теперь теряются где-то за плотной пеленой темных облаков. Ровный стук моего сердца отдается в ушах. Это вызывает неприятные воспоминания.
— Куда ты меня везешь? — мой голос срывается, когда машина попадает в выбоину, и я подпрыгиваю на пассажирском сиденье старого ржавого фургона. Каждый раз, когда мы наезжаем на кочку, из-под моих ног доносится громкий скрипящий звук. Это хуже, чем скрежет гвоздей по классной доске.
— Если бы ты не сбежала, возможно, ты бы не задавала этот вопрос, — огрызается на меня Роджер с водительского сиденья.
Костяшки его пальцев побелели от того, что он крепко сжимал руль. Я знаю, он злится на меня за то, что я позвонила Харриет посреди ночи из телефона-автомата и сорвала их свидание. Но он не знает, что я знаю о них. И я никому не скажу. Я не хочу, чтобы у Харриет были проблемы из-за того, что она переспала с коллегой.
Мои глаза наполняются слезами.
— Я больше не могла там оставаться.
Роджер насмехается надо мной злыми змеиными глазами.
— Я начинаю думать, что тебе нравится внимание, — обвиняет он.
Его взгляд скользит по моему телу, затем снова поднимается. Я сказала своей последней приемной матери, что ненавижу носить платья, и именно поэтому.
Я качаю головой, теплая слеза скатывается по моей щеке в рот. Я слизываю соленую жидкость с губ.
— Прости, — хнычу я.
Я знаю, что не должна была убегать, но мальчики в том доме были ужасны.
— Пока нет, тебе не жаль, — бормочет Роджер.
Стрелка на приборной панели мотается из стороны в сторону, когда мы слишком быстро поворачиваем за угол, сворачивая на однополосную грунтовую дорогу со знаком "Тупик". У меня возникает странное ноющее ощущение внизу живота, которое с каждым мгновением становится все труднее игнорировать.