— Это мне прийдется выталкивать индейку из ямы размером с мяч для гольфа. Не испытывай меня, — я смотрю на Харпер. — А ты...
Отпрянув, она выпаливает:
— Что, черт возьми, я наделала?
— Тебе нужно разобраться со своим дерьмом и перестать притворяться, что ты не запала на Зака.
Джоэл фыркает, и я приближаю свое лицо к его лицу и бросаю невидимые кинжалы. Он делает движение застежкой-молнией, прижимая пальцы к губам, и выбрасывает невидимый ключ. Я снова обращаю свое внимание на Харпер, которая теперь ссутулилась на своем сиденье, надувшись, как ребенок.
— Я устала от того, что вы двое избегаете друг друга, как будто вы старые школьные враги. Ради всего святого, сексуальное напряжение между вами, ребята, зашкаливает.
Мне почти стыдно за то, что я накричала на Харпер из-за ее ерунды, но, черт возьми, эта девчонка упряма, и ей нужно это услышать.
— Я не запала на Зака, — отрезает она.
Я протягиваю руку в ожидании. Джоэл берет ее и помогает мне практически перекатиться в стоячее положение.
— Как скажешь, Харпер. А теперь, если ты меня извинишь, мне в тысячный раз за сегодня нужно отлить. Очевидно, этот ребенок думает, что мой мочевой пузырь — это батут.
Оставив подругу дуться, я направляюсь в ближайший туалет. Джоэл стоит за дверью ванной и ждет меня, пока я справляю нужду. После того, как я немного поскользнулась в ванне несколько недель назад, он отказался позволять мне делать что-либо одной. Я не спорю, потому что знаю, что безопасность меня и этого ребенка — его главный приоритет.
— Чувствуешь себя лучше? — спрашивает он, когда я выхожу из туалета. Я громко стону. — Здесь кое-кто хотел бы тебя видеть, — сообщает он мне сразу после этого.
Я тяжело сглатываю, мое сердце падает в матку вместе с моим ребенком. Все, кто важен для нас, уже здесь, осыпают нас с Джоэлом гендерно нейтральными подарками для ребенка. Больше никого не пригласили.
— Кто? — я прижимаю руки к животу и распугиваю бабочек.
— Если это слишком, ты так и скажи, и на этом все закончится.
У меня покалывает кожу головы, как всегда, когда что-то или кто-то из моего прошлого решает нанести мне визит.
Джоэл берет мою руку и подносит ее ко рту, проводя губами по костяшкам моих пальцев.
— Пошли.
Он тащит меня через весь дом. По пути мы проходим мимо Зака и Лиама. Я останавливаюсь, чтобы сообщить Заку, что Харпер снаружи, ну, знаешь, на случай, если он захочет поздороваться. Или утащить ее в одну из свободных спален и выебать ей мозги. Он отвечает хмурым взглядом и ворчанием, затем принимается за стол с закусками.
Джоэл выводит меня через заднюю дверь в маленький внутренний дворик, который он построил для того, чтобы я могла читать, и я внезапно останавливаюсь. Мой желудок странно переворачивается, но на этот раз дело не в ребенке.
Я смотрю на спину пухлой пожилой женщины, обращенную лицом к лесу. Ее седые волосы собраны в аккуратный пучок на макушке. Ее платье в цветочек длиной до колен развевается на ветру. Ее бледные ноги и руки обветрены от возраста.
Джоэл прочищает горло, и женщина оборачивается.
Теплые карие глаза встречаются с моими, и поток воспоминаний захлестывает меня.
— Привет, милая.
Ветер подхватывает ее голос и уносит его прочь, но он раздваивается и врезается в меня.
Я отпускаю руку Джоэла и делаю осторожный шаг к ней.
— Харриет?
Морщинки от улыбки вокруг ее глаз становятся глубже.
— Джоэл нашел меня, — она смотрит через мое плечо, затем снова на меня. — Он сказал мне, что у тебя будет ребенок, и, ну... — она смахивает слезу. — Я просто должна была увидеть это сама.
Горячие слезы застилают мне глаза, а сердце медленно возвращается в грудь и снова начинает биться. Я бросаюсь к ней, и она заключает меня в объятия, прижимая к своей груди, как делала всегда, когда мне нужно было на ком-нибудь выплакаться. Она всегда была для меня безопасным местом. Единственная стабильность, которая была у меня в детстве.
— Прости, — рыдаю я. — Мне так жаль.
Шлюзы открываются, и начинают литься слезы.
— Ни о чем не жалей. Ты сделала то, что должна была сделать. Но я бы солгала, если бы сказала, что мое сердце не было разбито, когда ты исчезла.
— Я не должна была так с тобой поступать, — бормочу я ей в грудь, сжимая ее так крепко, что, кажется, у нее вот-вот оторвется голова.
— Нет, тебе не следовало этого делать. Но нет смысла зацикливаться на этом. Важно то, что ты в безопасности.
Ее голос срывается. Она плачет. Я всегда ненавидела, когда Харриет плакала.
Я отстраняюсь и слизываю соленые слезы со своих губ.