Цинизм отступает на второй план перед негодованием, которое приводит в движение эмоциональные американские горки, на которых я каталась. Я смотрю на золотой браслет у себя на запястье. Мистер Марчетти подарил его мне всего несколько минут назад, а мне уже кажется, что он врезался в мою плоть. Я провожу пальцем по инициалам Д.Р., выгравированным на брелоке, свисающем с цепочки. По какой-то причине я чувствую себя обязанной носить его, как будто каким-то образом он даст мне ответы, которых я желаю. Но в этот самый момент его нежный край больше похож на колючую проволоку, впивающуюся в мою кожу.
Я вспоминаю кое-что, что сказала мне Харпер перед тем, как я села в самолет, чтобы прилететь сюда. Горечь крадет радость. Она понятия не имеет, насколько права. Потому что прямо сейчас я дуюсь на пресловутой автобусной остановке, в то время как моя горечь уходит в закат вместе с маленьким счастьем, которое, как я думала, я наконец-то обрела.
— Мистер Марчетти, я...
— Пожалуйста, зовите меня Карло.
Смягчаясь, я повторяю:
— Карло, я сильно рисковала, приехав сюда.
Я сглатываю комок в горле и встречаюсь с сочувствующим взглядом Карло. Или, может быть, я вижу даже жалость. В любом случае, для меня это ничего не значит.
— Исполнить последнее желание женщины, которой было наплевать на меня всю мою жизнь.
— Я понимаю, Стелла, тебе трудно это понять, но уверяю тебя, она любила тебя. Она просто... — губы Карло кривятся, когда он тщательно подбирает следующие слова. — Она много раз пыталась достучаться до тебя за эти годы, но боялась оттолкнуть тебя еще больше. По крайней мере, издалека она могла восхищаться тобой. Защищать тебя.
— Защищать меня, — невозмутимо говорю я. — Возможно, если бы она хотела защитить меня, ей не следовало скармливать меня волкам, — мой голос становится хриплым, гнев разрывает мне горло.
Карло откидывается на спинку стула, его голубовато-серые глаза изучают мое лицо. Он пытается решить, стоит ли бить эту дохлую лошадь. Мы обсуждали это уже несколько раз, и всегда все заканчивалось одинаково. Он говорит мне, что Джулия любила меня, и я смеюсь ему в лицо.
Я оставляю выбор за ним и продолжаю.
— Как долго она следила за мной?
Карло снова откашливается. Я думаю, что он собирается солгать мне, но затем он говорит:
— Как только она смогла позволить себе нанять детектива, она это сделала. По-моему, тебе было лет десять.
Лавина эмоций накатывает на меня, поглощая любое чувство безопасности, которое, как я думала, у меня было. Мне десять лет. Мне было десять лет, когда Джулия наняла частного детектива следить за мной. Как много он видел? Что он знает? Был ли он там, когда...
О боже. Мой мир наклоняется со своей оси, когда ужас проникает в мои вены.
— Десять? — я вскрикиваю, затем снова сдерживаюсь. Понижая голос, я повторяю более спокойно: — Десять. Джулия начала наблюдать за мной, когда мне было десять, и никогда не утруждала себя тем, чтобы обратиться ко мне.
Юрист глубоко вдыхает, затем четко говорит «Да», как будто эта информация не имеет большого значения. Для него это возможно. Но для меня...
Наклоняясь вперед, он тянется, чтобы положить свою руку поверх моей на столе, но я быстро отстраняюсь и опускаю руку на колени. Я могу сказать, что это оскорбляет его, но прямо сейчас мне наплевать, что он чувствует.
— Ты очень похожа на свою мать, Стелла, — мягко говорит он.
Я прищуриваюсь, глядя на него. Я знаю, это должно быть комплиментом, но Джулия Рива была слабой, эгоистичной женщиной, и я совсем на нее не похожа. Словно слыша мои мысли, он добавляет:
— Она была очень сильной, упрямой леди с сердцем из чистого золота.
Ледяное раздражение сковывает мои внутренности, пока они не начинают саднить. Я смотрю на него и медленно моргаю, не веря своим ушам.
Он ошибается, говоря, что Джулия сильная. Сильные женщины не съеживаются перед лицом вызова. И это именно то, что сделала Джулия. Она съеживалась и убегала, когда становилось трудно.
Так же, как и я. Черт. Может, мы все-таки похожи.
— Позволь мне спросить тебя кое о чем, Стелла. Ты часто чувствуешь, что ты... везучая?
Я отшатываюсь, потому что, черт возьми, к чему он клонит? Качая головой, я заявляю четко и смело:
— Никогда.
Решительная? ДА.
Изобретательная? Безусловно.
Везучая? Ни хрена себе.
Снова откидываясь на спинку стула, Карло, прищурившись, смотрит на меня и наклоняет голову. Я сохраняю правильную позу и встречаюсь с ним взглядом, отказываясь показывать хоть каплю беспокойства о том, почему он задает такой необычный вопрос.