— Тебя могло бы стошнить прямо мне в рот, принцесса, и я бы и глазом не моргнул, черт возьми. Насколько я чувствую, твоя блевотина — сплошные радуги и единороги. Я люблю каждую частичку тебя. Даже раздражающие части.
Она морщится и закрывает глаза.
— Посмотри на меня, детка, — мягко приказываю я, и она поднимает веко. Нежно поглаживая ее по щекам, я шепчу ей в губы: — Я люблю тебя, Стелла Кларк слэш Эмма Романо.
Я чувствую, как ее губы прижимаются к моим.
— В ту секунду, когда я увидел тебя, я понял, что мне крышка. Ты пробуждаешь во мне все лучшее, даже когда ты огромная заноза в моей заднице. Если бы я мог взять каждую каплю боли, которую ты когда-либо испытывала, и каким-то образом поглотить ее, заставить ее исчезнуть для тебя, я бы сделал это. Миллион раз.
Ее глаза начинают наполняться слезами, и я знаю, что следующие восемнадцать лет она будет эмоционально подавлена.
Я опускаюсь перед ней на колени. Не на одно колено, а на два. Потому что я полностью готов умолять ее об этом. Она смотрит на меня сверху вниз, ее губы приоткрыты, пульс на горле бьется быстро и сильно. Я сжимаю ее крошечные дрожащие ручки в своих.
— У тебя будет мой ребенок, Стелла. Ты делаешь меня самым счастливым человеком на этой забытой богом земле. Я был бы глупцом, если бы позволил тебе думать, что не хочу подарить тебе весь мир. Итак, ты будешь моей женой. Матерью моих детей. Ты — единственная ниточка, которая держит меня вместе.
Я сглатываю комок в горле.
— Я думал, что потерял тебя девять недель назад, и весь мой мир рассыпался в прах у моих ног. Я отказываюсь продолжать, пока ты не будешь полностью привязана ко мне. Всеми возможными способами. Навсегда, детка. Ты моя навсегда.
Секунды тянутся. Может быть, минуты. Я не уверен. Но с каждым ударом моего сердца чувство полной обреченности нарастает внутри меня. Разочарование тянется следом.
Но потом Стелла улыбается, и все в моем мире встает на свои места.
— Да, — шепчет она, а затем произносит более отчетливо: — Да.
— О, черт возьми, спасибо, — выдыхаю я, затем встаю и беру коробочку, открываю ее и надеваю сделанный на заказ бриллиант в виде слезинки ей на палец.
Руки Стеллы обвиваются вокруг моей шеи, а я обвиваю ее талию, крепко прижимая к себе. Наши рты встречаются в столкновении зубов и языков. Она неряшливая, мокрая и полна любви, которой я не заслуживаю.
Она прерывает поцелуй, и я громко стону. Прошло слишком много времени с тех пор, как я был внутри нее, а она нажимает чертову кнопку паузы.
— При одном условии, — замечает она, указывая пальцем.
— Все, что угодно, — ворчу я, желая поскорее закончить этот разговор и увидеть ее обнаженной подо мной.
— У тебя будут подножки для этого твоего нелепого грузовика. Я ни за что не влезу своей жирной беременной задницей в эту штуку без чьей-либо помощи.
Я хихикаю.
— Однажды принцесса — принцесса навсегда.
Она хлопает меня по груди.
— Я куплю тебе все, что, черт возьми, тебе нужно, детка. Все, что ты захочешь — твое.
Она приподнимает бровь, постукивает пальцем по губам и смотрит вверх, в угол.
— Хм, — напевает она, вероятно, составляя мысленный список.
Я убираю ее руку ото рта и накрываю своими губами ее губы. Черт возьми, она такая милая и нежная.
Она хнычет, и я отстраняюсь, обеспокоенный тем, что веду себя с ней слишком грубо.
— О боже мой, — выдыхает она. — Не будь сейчас таким мягким со мной, Стоун.
Я слегка обижен тем, что она считает меня мягким, но потом понимаю истинный смысл ее обвинения. Я слишком нежен. Слишком внимателен.
— У тебя не было секса со мной больше двух месяцев.
— Потому что ты...
— Да, да, да. Я понимаю. Но я хочу тебя. Тебя всего. Если ты хочешь, чтобы это кольцо осталось у меня на пальце, тогда тебе лучше привести себя в порядок, солдат. Мамочку нужно как следует трахнуть.
— Мм, — рычу я. — Мамочку, да?
— Что ж, это то, кем я скоро стану. Так что... тебе лучше привыкнуть к этому, папочка.
В ее глазах появляется озорной блеск.
Рыча ей в шею, я поднимаю ее и несу в спальню. Осторожно укладывая ее на кровать, но не настолько осторожно, чтобы она снова завелась, я заползаю между ее бедер и опускаю свое лицо к ее лицу. Она извивается подо мной, из нее вырывается игривое хихиканье. Обхватив оба ее запястья одной рукой, я поднимаю их над ее головой и прижимаю к кровати.
— Назови меня так еще раз, — рычу я, затем покусываю мочку ее уха.
Она издает тихий стон, затем шепчет:
— Папочка.
Отпуская ее запястья, я снимаю с нее свитер, затем лифчик. Положив ладонь ей на грудь, я толкаю ее обратно на кровать и приникаю ртом к ее соску. Перекатывая другой между пальцами, я обвожу языком ее затвердевшую вершинку, наслаждаясь тем, как она извивается подо мной.