Мы принимаем душ вместе. Я мою нас обоих, пока она стоит под горячими струями воды и наблюдает за мной. Потом я помогаю ей высушить волосы феном, одеваюсь и сажусь в свой грузовик. Я делаю мысленную пометку сделать те обходные ходы, о которых она упомянула, хотя с этого момента она не войдет и не выйдет без моей помощи.
Всю дорогу я слушаю Стеллу, когда она излагает свои планы по проекту, который в конечном итоге вернет всех жертв Дэнверса и Донована домой, к их семьям. Сказать, что она одержима этим делом, было бы мягко сказано. Она практически женская версия Лиама, только без татуировок, обреченности и мрачного отношения, скрытого завесой тревожащей темноты.
Она рассказывает мне о своих намерениях контролировать Riva Jewellers в качестве владельца контрольного пакета акций, но она доверяет людям, которых наняла Джулия, взять бразды правления в свои руки, пока она обдумывает свои следующие шаги. И что она на самом деле не уверена, чем хочет заниматься всю оставшуюся жизнь, но уверена, что это не финансы.
Мы подъезжаем к Каса-дель-Соль. Ворота разъезжаются перед нами, когда Стелла вцепляется в ремень безопасности на груди и кусает нижнюю губу в мучительном молчании. Она не была здесь перед похоронами Джулии. Каждый раз, когда я поднимал этот вопрос, она находила предлог, чтобы не ходить. Но там строится целый гостевой дом, и она пообещала выполнить пожелания Джулии спроектировать его, как только будут возведены стены.
— Зачем мы здесь? — нерешительно спрашивает она меня.
— Ты избегала этого места как чумы, Стелла.
— Да, избегала. Потому что я чувствую себя... странно, находясь здесь.
Я паркую грузовик перед главным домом, вытаскиваю Стеллу с пассажирского сиденья, затем беру ее за руку и веду через сад по дорожке к гостевому дому. Она останавливается у главного входа и смотрит на каменное здание. Каменщики усердно трудились, и снаружи все складывается прекрасно.
Сжимая ее руку, я тащу ее вверх по лестнице и внутрь. Выражение ее лица становится серьезным, когда она осматривается.
— Что… что все это значит?
Она отпускает мою руку и направляется через фойе к главной гостиной, заставленной коробками и папками.
Стоя рядом с ней, я обнимаю ее и целую в макушку.
— В тебе есть страсть, детка. Я уже знаю, что ты поправишь меня, если я ошибусь, но это первый раз в твоей жизни, когда ты действительно почувствовала внутри себя такой огонь. Мне, конечно, помогли, но все эти нераскрытые дела о пропавших людях. В основном женщины и дети. От них отказались. Забыли. Пока кто-нибудь чудесным образом не выступит с новыми доказательствами, никто никогда больше не вспомнит об этих делах.
Смахнув слезу с ее щеки, я говорю ей:
— У нас больше ресурсов, чем ты можешь себе представить. Maк уже предоставил тебе доступ ко всему этому. Подумал, может быть, ты захочешь присоединиться к команде и сосредоточиться на поиске некоторых из этих людей.
Ее губы дрожат, а глаза перебегают от стопки к стопке папок. Некоторым из них более пятидесяти лет, другие были заброшены всего несколько месяцев назад.
Тепло разливается у меня в груди, когда я смотрю, как она бродит по комнате, слегка проводя пальцем по крышкам пыльных картонных коробок. Она останавливается передо мной и смотрит на меня сквозь мокрые ресницы.
— Ты понятия не имеешь, что это значит для меня, — хрипит она.
Я обнимаю ее за талию и притягиваю к себе. Прижимаюсь лбом к ее лбу и шепчу:
— Я люблю тебя, Стелла. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Я думаю, это то, к чему тебе нужно стремиться.
Она кивает, ее милая нижняя губка дрожит.
— Я не знаю, с чего начать со всем этим.
— Что ж, перво-наперво. Нам нужно обеспечить тебе подходящее рабочее место.
Она оглядывает недостроенную гостиную, ее мысли путаются, а глаза мечутся из угла в угол. Оглядываясь на меня, она говорит:
— Кажется, я знаю идеальное место.
Эпилог
Стелла
Пронзительный визг Харпер, а следующее, что я помню — на меня налетает длинноногая блондинка, одетая с ног до головы в ярко-розовое.
— Я в команде, девочка, — щебечет она.
Я громко стону.
— Я в команде, вытащи из меня эту штуку.
— Боже, Стелл. Ты такая сварливая, когда беременна.
Я отталкиваю ее от себя и начинаю скулить.
— Здесь жарко, Харпер. У меня отекли ноги. У меня такое чувство, будто я ношу под рубашкой стофунтовый пляжный мяч. А вчера врач описал состояние моей слизистой пробки. Как будто мне нужно было это знать.