Свидетельства этой «жизни души» автора и демонстрирует указанный сборник. В него вошли семь повествований о приключениях мудрой старушки и взрослеющей, любопытной девочки. И «Высекательница Искр», и «Собирательница Миров», и «Город Кривых Дорог», «В Долине Драконов», «В Галерее Высекательницы», «Фантики» и «Фонарик», — все в отдельности — самодостаточные произведения, и вместе с тем едины, ибо их сюжеты построены на приключениях одних и тех же главных героев, а также на нравственной проблематике.
Православный психолог из Канады Татьяна Бобровских в своём профессиональном отзыве на книгу даже назвала эту работу повестью. Автор же обозначила её жанр как сказку-притчу.
Да, это произведение приближается к её классическому жанровому образцу, однако оно осовременено тем, что стратегия притчи здесь присутствует на уровне элементов содержательной формы (фабулы, системы персонажей, предметного мира).
Не удивительно и использование сказочного временно-пространственного фона. Ведь о своей любви к сказкам, этим организующим текст формам, автор уже давно сказала: «Люблю я сказки, притчи и всякие сюрные штучки, так оно само собой получается. Хочется ведь передать своё видение мира, своё понимание, а оно у меня довольно сложное и многослойное. Прямолинейность всё дальше и дальше отходит от меня, а я — от неё».
С одной стороны, сказки, легенды заняли довольно значимое место в творчестве автора. Она осознаёт, что они — это дополнительные каналы информации, которые выбирают русло внерационального воздействия на её читателей и слушателей.
Мы привыкли считать, что сказки создаются в основном для детей. Есть такие и у Светланы Коппел-Ковтун. Более того, она даже в таком же сказочном игривом духе раскрывает секреты их создания. «Знаете ли, ребятки, откуда сказки берутся? Правильно, их рассказывают сказочники. А сами сказочники где берут сказки, знаете? Да на огороде, конечно! У каждого сказочника есть такой чудо-огород: у кого побольше, у кого поменьше. На нём и растут сказки — как морковка или репка. А Сказочник только хвостики их видит поначалу, сам наверняка не знает, какой урожай собирать будет. Когда же приходит время появиться новой сказочке, Сказочник выходит в огород и выбирает самую вызревшую сказку. А бывает и так, что пошёл за одной, да другую вытащил, как репку.
И вот ухватится Сказочник за хвостик сказки и давай тянуть её: тянет — потянет, а вытащить не может. Но не сдаётся! Иногда всю ночь трудится, только бы к утру успеть, чтобы потом за день вычистить и приукрасить сказку да вечером деткам рассказать. Нелёгкая это работа — сказки из огорода сказочного выдёргивать».
А вот в книге «Высекательница Искр» речь идёт о сказке всё же для взрослых: уж слишком глубоки её философско-нравственная иносказательность и мировоззренческая наполненность.
Она, как и подобает, насыщена яркими, динамичными, не избитыми, ёмкими художественными образами, предметными и живыми, каждый из которых во многом аллегоричен. Такие сказки с притчевой многоаспектной иносказательностью относятся к православной христианской традиции, они ценны тем, что воспитывают в людях самые главные качества: доброту, терпение, смирение и мудрость.
Стилистически изложение выглядит простым и доступным. Однако, это только на поверхности этот сказ — тот или иной литературный жанр. На самом же деле, внутри каждой сказочной истории содержится тайна постижения определённой жизненной истины.
Так что за лёгкостью и кажущейся простотой повествований ощутимо проступает правда о целях и смысле жизни, что, безусловно, негласно взывает читателя встать на путь спасения и благочестия, постижения христианской мудрости. Ведь именно её людям очень часто не хватает, поэтому и Библия наставляет: «главное — мудрость: приобретай мудрость, и всем имением твоим приобретай разум».
Создавая свои сюжеты, памятуя о народной мудрости, автора, конечно же, не устраивал только лишь сказочный жанр. Используя такие его особенности, как загадочность, таинственность, иносказательность, необычность ситуаций и явлений, С. Коппел-Ковтун позаботилась о смысловой нравственной нагрузке текстов, именно поэтому и использовала сказку в единении с притчей, понимая, что это также незримый путь к озарению.
С учётом христианской морально-этической направленности содержания такой подход к жанровому определению этого произведения методологически оказался оправданным.
Вместе с тем обращает на себя внимание ещё одна характерная особенность работы. Во-первых, по словам автора, «сказки Высекательницы — не выдуманные, а самые настоящие». То есть, надо полагать реальные, в том смысле, что списаны как бы с самой себя, не иначе. Тем более, что повествование ведётся от первого лица. В нём предстаёт духовный мир предельной реальности и подлинного бытия.