- Вижу, что ты поняла всю трагичность ситуации, - я медленно кивнула, переваривая свалившуюся на меня информацию.
Значит, у Антона была сестра, которая погибла на тренировке у матери, и он по какой-то причине обвиняет мать в ее смерти.
- Антон, это страшная потеря, - аккуратно начала я, - но почему ты решил, что Алена Викторовна виновата в смерти Марины? Ведь, насколько я знаю, это был несчастный случай.
- Ась, я в курсе официальной версии, только, чтобы быть виновным в преступлении, необязательно собственноручно что-то делать. Конечно, она не толкала ее и не портила лед, но моральный прессинг порой действует гораздо быстрее и страшнее, - залпом выпил вино парень. - На лед нас поставили чуть ли не после первых шагов и тренировали с беспощадностью профессионалов. В какой-то момент я нашел в себе силы и вырвался из этого ада, и сколько бы мать ни требовала вернуться к тренировкам, я был тверд в своем решении. Маришка же не смогла уйти, она не хотела подводить мать. Способности у нее были блестящие, с этим я не спорю, но жизни сестра не видела вообще. Она не знала, что такое посидеть с друзьями в кафе, погулять по парку. Вся ее жизнь - сплошной лед. В какой-то момент стало понятно, что они с партнером могут претендовать на медаль. И тут у матери от счастья голову совсем снесло, она вставила в программу каскад, прыжок, который не все мужчины делают. Марине он не давался, она плакала по ночам, обвиняя себя в слабости. Я поругался с матерью на этой почве, но она и слушать не хотела, что дочь не готова еще делать такие элементы.
В тот роковой день, она снова тренировала прыжок, неудачно упала, сильно ударившись затылком, смерть была мгновенной, - закончил свой страшный рассказ Антон. - После похорон я уехал с отцом и с матерью с того дня не виделся, хотя она и пыталась дозвониться.
Я пересела ближе к парню и крепко его обняла, он уткнулся носом в мои волосы и затих. Мне не хотелось заставлять его заново переживать боль от утраты дорогого человека, но и промолчать не могла, ведь не дело это жить с ненавистью в сердце, тем более на родную мать:
- Тоша, а ты никогда не задумывался, что это был выбор и Марины. Ведь всегда можно найти компромисс, и не думаю, что, начистоту поговорив с матерью, они не смогли бы найти выход. Она же предпочла, молча себя ломать, - и поспешила добавить, чувствуя, что парень хочет мне возразить. - Я не защищаю Алену Викторовну, ибо не могу делать какие-то выводы, не зная всех нюансов, но что бы ни случилось много лет назад, нужно найти силы и простить и себя, и Алену Викторовну. Никто не заставляет тебя переезжать к ней и изображать покорного и преданного сына, просто отпусти ненависть. Я ведь чувствую, что тебя гнетет эта ситуация, ведь ничто не изменит того, что она твоя мать, и ты любишь ее по-своему, несмотря ни на что. Позволь ей рассказать, что произошло на той тренировке и высказать все, что накопилось за столько лет на сердце. Станет легче.
Антон молчал, только сильнее прижал меня к себе. Не знаю, что он для себя решил, но меня мягко подхватили на руки и отнесли в «берлогу». И я не стала лезть к нему в душу, когда придет время, он сам мне все расскажет. Свою миссию я выполнила, так что перед Аленой Викторовной моя совесть чиста. Остаток же вечера мы провели в обнимку за просмотром какой-то комедии.
А вот на следующий день нас неожиданно посетили мои родители. На этот раз без Ярика, и это они правильно решили, после его выкрутасов во время нашего совместного проживания, лучше ему какое-то время мне на глаза не попадаться. Тем более, что мы с Антоном так и не решили ничего насчет нашего будущего, а эта проныра быстро все сопоставит и выдаст какую-нибудь гадость, что сейчас совершенно не нужно.
Мама, проходя мимо моей комнаты, наметанным глазом быстро засекла неучтенные мужские вещи, но промолчала, лукаво улыбаясь. Папа же, даже если и заметил что-то странное, ничем не показал свою осведомленность. Правда, Антон и не стал скрываться. Проходя мимо меня, нежно приобнял за плечи и поцеловал в висок. Папина реакция не заставила себя долго ждать:
- Антон, пойдем выйдем на пару минут, - кивнул в сторону двери отец.
Я прикусила губу, это с виду у меня папа мягкий и пушистый, но за единственную дочь любого порвет, как Тузик грелку. Антон же спокойно последовал за отцом в свою прежнюю комнату, ободряюще мне подмигнув.
Подождав, пока они отойдут подальше от двери, я тихонько отправилась следом. Понимаю, что подслушивать нехорошо, но, в конце концов, это и мое дело тоже. Мама недовольно поджала губы, следя за моими передвижениями, но пресекать на корню мои некрасивые действия не стала, только громче загремела кружками, готовясь к чаепитию.