Тем временем Антон сразу же пошел в наступление:
- Алексей Михайлович, я понимаю, что Вам сейчас очень хочется двинуть мне по физиономии, но я не играю с Асей. Я действительно ее люблю уже много лет, - раздался из-за двери спокойный голос парня.
- Антон, ты прекрасно знаешь, что я лично против тебя ничего не имею, даже наоборот счастлив буду назвать тебя сыном, но я также знаю и Асю, она не сможет бросить все и уехать с тобой в Германию, - отец словно мысли мои читал. - А, значит, сам того не желая, ты сделаешь ей очень больно. На нее и так очень много всего навалилось, не заставляй ее снова страдать.
- Я это понимаю и не собираюсь просить ее бросать любимое дело, - я затаила дыхание, неужели он скажет, что отказывается от меня. - Я еще не разговаривал с ней на эту тему, сначала мне нужно было получить Ваше согласие на одно очень серьезное дело. Мы с отцом нашли приемлемый для всех выход, но мне очень нужна Ваша помощь.
- Хорошо зная Аркадия, даже боюсь представить, что вы от меня хотите, - усмехнулся отец, но в его голосе чувствовалось облегчение.
- На этот раз ничего экстраординарного, - весело отозвался парень, видимо, вспоминая рассказы отца про проделки молодости. - Как Вы знаете, мы с отцом открываем здесь филиал нашей компании. Изначально планировалось обойтись небольшой конторой, которой будет управлять наемный человек. Теперь же мы решили обосноваться капитально. Головным офисом будет управлять отец, этот же участок станет моим. Но если адвокат из меня хороший, то, боюсь, знаний и опыта для единоличного управления филиалом у меня нет. Поэтому я хотел попросить Вас стать нашим партнером.
После этих слов наступила тишина, видимо, отец пытался проанализировать полученную информацию. У меня же сердце забилось чаще - Антону дороги наши отношения настолько, что он готов бросить все в Германии и переехать сюда, хоть и понимает, что начинать придется практически с нуля. Его не пугают трудности, лишь бы быть со мной. Теперь дело только за отцом, я молитвенно сложила руки, про себя прося, чтобы он согласился.
- Ну и задачку вы мне подкинули, - наконец, отмер отец. - Антон, я уже много лет не практикую, да и вообще наивно думал, что завязал с этим делом.
- Алексей Михайлович, бывших адвокатов не бывает. Если честно, мне мало верится, что все эти годы, Вы хоть одним глазком не следили за изменениями и новшествами в юриспруденции, - попытался подловить папу Антон.
- Не дорос еще меня разводить, - усмехнулся отец и уже серьезно добавил. - Такие вопросы наскоком не решают. Мне нужно, как следует подумать.
- Я и не надеялся, что Вы тут же согласитесь, - подталкивая к согласию, отозвался парень.
- Но почти уверен, что позже отвечу положительно, - хохотнул папа. - Вот жук, вырастил же Аркаша на мою голову.
- Я не мог не попробовать.
- Я тебе завтра позвоню, встретимся у тебя в офисе и устроим Конференц Колл с Аркадием, - что-то для себя решил отец.
- Я буду ждать.
Мужчины зашевелились, и я поняла, что пора убегать, пока меня не поймали за таким некрасивым занятием.
За чаем вопрос нашего совместного проживания с Антоном в одной комнате не поднимался. Хотя мама то и дело бросала любопытные взгляды на задумчивого сверх меры отца. Она же еще не знала о предложении Антона и изо всех сил пыталась понять, что же такого парень наговорил папе, что ввел его в такой ступор.
Долго сидеть родители не стали, тем более невооруженным взглядом было видно, что отцу хочется побыть одному и подумать. А мы и не настаивали. Мне нужно было в институт обязательно попасть, так что все равно я бы ушла рано.
После того, как за родителями закрылась дверь, я потопала в комнату собираться. Антон молча последовал за мной, чему-то про себя улыбаясь, растянулся на кровати и наблюдал за моими перемещениями. Я же оказалась в непростой ситуации: с одной стороны, меня разбирало любопытство, когда же он признается о своих планах, а с другой - я не могла спросить у него напрямую, иначе для этого пришлось бы сознаться, что я нагло подслушивала. Наконец, парень не выдержал:
- Асенок, я больше не могу спокойно смотреть за движениями твоих мыслей, у тебя такое зверское лицо при этом становится, что мне страшно, - хохотнул Тоша. - Признайся уж, наконец, в своем некрасивом поступке, и начинай задавать свои вопросы.
Вот и как его назвать после этого?! Я тут терзаюсь и мучаюсь, а он прекрасно знал, что я подслушивала, и молчал, как партизан. Интересно, на чем я спалилась.