Вскоре мы оказались у границы. Возле дороги стояла маленькая хижина. Путь нам преградил шлагбаум. Потребовалось немало времени, чтобы закончить необходимые формальности. Нас заставили заполнять не одну анкету. Не обошлось без пререканий с непальскими чиновниками. Наконец шлагбаум подняли, мы вступили на территорию Непала и продолжили свой путь на грузовике. Узкая дорога перешла во вьючную тропу. Нас сильно трясло, машина поднимала клубы пыли. Многие предпочли идти пешком.
Когда мы подошли к месту первого привала, красивому уголку в большой манговой роще возле деревни, сразу же стали разбивать лагерь. Неподалеку у палатки расставили цветные раскладные стулья и столы. Это была наша столовая. Тут же разбили белую палатку — столовую для шерпов. Гремел проигрыватель, звучали песни из индийских фильмов. Музыка привлекла жителей деревни, и они толпились у проигрывателя. Шерпы ели вместе с альпинистами, так что свою палатку-столовую они использовали главным образом для развлечений — прежде всего для азартных игр в карты, которые они весьма любят. Подчас, проигравшись, шерп следует правилу: «Верну долг, когда смогу».
После обеда прибыли грузы. Мы их проверили, все оказалось в порядке. Немного отдохнув, мы, прихватив полотенца, отправились к речке купаться. Дальше мы действовали по установленной программе. Рано утром, еще до рассвета, мы отправлялись в путь. Носильщики временами даже обгоняли нас. Утром идти — удовольствие, но когда поднималось солнце, то начинало сильно припекать. Порой жара становилась невыносимой. Зелени здесь почти не было. Кругом аккуратные террасированные поля. В общем местность голая. Пейзаж разнообразил колышущийся на ветру сахарный тростник. Мы останавливались и наблюдали, как крестьяне выжимали сок из тростника. Они делали это так же, как и у нас в Индии. Тростник пропускали между двумя катками, которые приводил в движение бык, идущий по кругу. Из этого «пресса» сок стекал в ведро.
Как я уже писал, вес нашего снаряжения и припасов составлял двадцать пять тонн, и его распределили между восемьюстами носильщиками. Дальше в высотные лагеря груз понесут пятьдесят шерпов, в большинстве своей жители района Соло-Кхумбу. В целом шерпы и носильщики — выходцы из самых различных отдаленных районов, откуда они и прибыли в Джаянагар. Шерпы — костяк любой экспедиции на Эверест. У нас был хороший штат поваров. Главному повару, Тхандупу, помогали Дану и еще десять шерпов. После каждой удачной экспедиции Тхандуп получал в шутку очередное воинское звание. Когда мы пошли на Эверест, он был «бригадным генералом», а после возвращения его произвели в «генерал-майоры».
Благодаря двадцатипятилетнему опыту работы в горах жизнерадостный Тхандуп был для нас полезным человеком. Он очень аккуратный, к тому же чудесный повар — прекрасно печет и хлеб и большие торты, жарит вкусные бифштексы, знаком с европейской и индийской кухней. Поскольку мне поручили следить за кухней (ее возглавил Мульк Радж), то я постоянно общался с Тхандупом — ходячей энциклопедией альпинизма, особенно если дело касалось дат и деталей предыдущих экспедиций на Эверест. Он подробно и долго рассказывал о вкусах членов прошлых экспедиций — оказывается, англичанам нравилось тушеное ячье мясо и жареный картофель, а индийская группа предпочитала карри[28] из яка. Тхандуп сопровождал почти все экспедиции в этот район и знал места, где предыдущие экспедиции разбивали лагеря. После каждого четырех- или шестичасового перехода мы поручали ему выбирать место для лагеря.
Носильщики — мужчины и женщины — несли одинаковый по весу груз. Каждый аккуратно упакованный тюк весил не более двадцати семи килограммов. Наши руководители предпочитали нанимать больше женщин, потому что, как известно, они меньше пьют и не спорят из-за грузов. Управлять носильщиками задача не из легких. Порой шерпани в дополнение к своему грузу несла еще и тюк мужа, если он ко времени выхода в поход все еще не протрезвел. Женщин-носильщиков немало. Так, в нашей экспедиции из восьмисот носильщиков большинство женщины. Родом они из горных мест. Это сильные, выносливые и энергичные женщины. Помню, одна из них родила ребенка. После родов только один или два дня она не несла груза, но затем снова взвалила его на спину. Ребенка она родила на высоте свыше двух тысяч метров над уровнем моря.
Тюки были выкрашены в разные цвета для того, чтобы легко опознать, находится ли в них продовольствие, снаряжение, медикаменты или личные веши. Тюки с одинаковым типом груза имели свой номер. Для экспедиции изготовили красивые значки, по которым у каждого можно было определить, какой груз он несет. Носильщики— народ честный, и никогда у нас ничего не пропадало. Стоило дать носильщику груз — и можешь быть уверен, что его доставят к пункту назначения. Помню, в четырех-пяти тюках находились непальские мелкие монеты. Для полной безопасности мы поручили этот груз самым красивым шерпани. Большинство шерпов-носильщиков не отрывали глаз от красавиц. Так что деньги были в полной безопасности.
Руководителя экспедиции альпинисты звали Моханом, а шерпы и носильщики — Бара сахибом («Большим господином»), У Бара сахиба большой альпинистский стаж. Он участвовал в обеих индийских экспедициях на Эверест, будучи в штурмовой группе втором экспедиции 1062 года, он удостоился чести провести две ночи подряд на высоте 8500 метров. Мульк Радж, или Мульки, — единственный вегетарианец, которому уда лось подняться так высоко в горы. Очень трудно обеспечить вегетарианца необходимым количеством калории, поэтому приходилось дополнять его рацион яйцами, сыром, медом и шоколадом.
Поскольку Мульки считался завхозом экспедиции, то он сам следил за своим питанием. Мульки заслужил репутацию строгого стража кухни, будь то в экспедиции или у себя дома. Неожиданно он устраивал проверку быстро истощавшимся припасам продовольствия. Однажды, когда за день было израсходовано слишком много яиц, он потребовал от меня разъяснении, а также настаивал на ежедневном отчете о количестве израсходованных яиц. Мы съели около ста двадцати яиц, и учесть каждое из них было трудно. Приложив много усилий, я подсчитал все яйца, кроме десяти. Выяснилось, что этот десяток яиц съел Мульки, заменив ими положенную ему порцию мяса. Тем не менее мы были благодарны ему за проявленную бдительность, и надо признаться, что во время экспедиции на обратном пути никогда не испытывали нехватки в продуктах.
Рабочий день начинался в половине шестого утра, и к полудню мы уже располагались лагерем. Как правило, нас ждал горячий обед, приготовленный Тхандупом и его помощниками. Так продолжалось много дней. Мы двигались вперед по живописным районам Непала; пересекали речки, заросшие травой склоны, плодородные террасированные поля и дремучие леса.
Во время муссонных дождей легкие мосты приходи ли в негодность, порой их даже сносило. Нам приходи лось строить небольшие мосты или ремонтировать старые, пришедшие в негодность. Мы подпирали их бревнами, связывали веревками или проволокой. Подчас соединяли два бревна и перебрасывали через расщелины. Бревна, иногда размером с целое дерево, приходи лось приносить из близлежащих деревень. Мы понимали, если не сделаем этого, придется переходить реки вброд. Кое-где выдалбливали из стволов деревьев грубоотесанные челны и перевозили через горные речки альпинистов, женщин-носильщиков и наиболее ценные грузы. Поднимаясь все выше, мы бросали вечным снегам вызов. Индийцы дважды проходили через эти испытание, и оба раза им пришлось из-за плохой погоды вернуться чуть ли не от самой вершины. Интересно, окажется ли третья попытка покорить Эверест удачной?
Помощник руководителя экспедиции, майор Кумар, прозванный «Быком», уже ходил на Эверест в 1960 году и достиг высоты 8600 метров. Он получил тяжелое отморожение в 1961 году, когда руководил экспедицией на вершину Нилкантха, и лежал в госпитале. Ему удалили первые фаланги пальцев обеих ног. Ноги у него постоянно мерзли, и он приобрел носки, нагревавшиеся от батарейки.