что-то будет…
- «Конрой», - нахмурился папа, глядя на банку в моей руке, затем на меня. На нем все еще была
маска, и он напоминал врача, но, знаете, в этот момент вы бы не захотели, чтобы в руках
конкретно этого врача оказался, скажем, скальпель. – Ты была у пирса за городом?
Я надеялась, он спросит меня про магазинчик, тогда можно будет сказать «Да», и я буду в
безопасности, ведь он не так далеко от Колби. Но теперь у меня не осталось шансов.
- Ну, да, - помедлив, выдала я. – Вроде того.
- Вроде того, - повторил он. Послышался звук подъезжавшего автомобиля, и возле нас появилась
мамина машина. Мама помахала нам, но ни я, ни папа не махнули в ответ. – Это означает «Да».
- Я была с Тео, - добавила я, словно это было хорошим аргументов.
- А он как там оказался? Он же, кажется, живет в «Песчаном рае»?
- Да, живет, то есть, жил. С Айви. Но работа и некоторые, хм, обстоятельства изменились, - мама
подошла к нам, прислушиваясь к разговору. – Он снял там домик на лето.
- Домик. В лагере для туристов, - подвел итог папа. – И ты была там вчера.
Я кивнула. В папиных глазах горел нехороший огонь. Из сумки, принесенной мамой, доносился
запах сосисок в тесте.
- Доброе утро, - улыбнулась она. – Не ожидала тебя увидеть тут так рано. Я думала, ты у Дейзи и
еще спишь.
- Нет, - отозвался папа. Одно слово, но сказанное определенным тоном – и мама поняла, что что-то
произошло. Она вопросительно взглянула на него.
- Что случилось?
Никто из нас не ответил. Папа смотрел на меня, я смотрела в сторону. Наконец, он произнес:
- Эмалин провела ночь в домике за городом, где останавливаются туристы. Почти всю ночь,
точнее.
- Что?! – воскликнула мама. Чтобы вывести ее из спокойного состояния требовалась лишь секунда.
– Ты с ума сошла?
- Мам…
- Ты хоть знаешь, что там творится? Да там же преступники только так ходят! – она сунула сумку
папе и повернулась ко мне. – Так. Я знаю, что ты уезжаешь в колледж и, по сути, взрослый человек.
Но я воспитывала тебя так, чтобы ты не вела себя глупо, неважно, сколько тебе лет!
Ох. Мне было прекрасно известно, что защищаться сейчас бесполезно, мамин гнев – как шторм,
его проще переждать.
- Она не получила твоих сообщений, - папа достал из пакета сосиску в тесте и с наслаждением
вдохнул аромат. – Я случайно обнаружил ее в ее комнате.
- Я кашляла, - зачем-то уточнила я.
- Ты была в доме? – мама обернулась к папе. – Я думала, ты проверил, нет ли кого в комнатах,
прежде чем начать.
- Проверил. Она пришла после этого.
Я лишь взглянула на него. Честно говоря, я ожидала от папы другой реакции, может, защиты или
хотя бы какой-то поддержки, но теперь он лишь помогал мне срубить сук, на котором я и так
держалась из последних сил.
- Эмалин, - начала мама, - я отправила тебе несколько сообщений. Ты не могла не знать о том, что
дома ремонт!
Я уже думала, что папа скажет, что я специально их проигнорировала, но он лишь откусил кусок от
своей сосиски.
- Телефон разрядился.
- В лагере для туристов. Посреди ночи, - закончила за меня мама. – Что, ты теперь хочешь и с
жизнью распрощаться?
Будь я умнее – или менее сонной – я бы дождалась конца этой фразы, но вместо этого я глупо
спросила:
- И что это должно означать?
Мама подняла на лоб солнцезащитные очки и прищурилась.
- Что ты сказала?
- Ты спросила: «Ты теперь хочешь и с жизнью распрощаться?». Что значит «и»?
Папа тем временем прикончил одну сосиску и вытащил вторую.
- Я пошел внутрь. Все остальные остаются тут. Ясно?
- Да, - сказала я. Мама ничего не ответила. Он оставил сумку на капоте моей машины и пошел в
дом. Я выжидающе смотрела на маму, которая, похоже, ждала, что я заговорю первой, но я этого
не сделала. Наконец, она сдалась.
- Боже, Эмалин. Я просто… Мне кажется, я больше тебя не знаю.
Я ожидала криков и обвинений, но ее спокойный тон заставил меня почувствовать себя в разы
хуже.
- Почему? Ведь ничего еще не изменилось!
- Ты шутишь? – она отступила на шаг, качая головой. – Ты рассталась с Люком, тебя часами нет
дома, ты не отвечаешь на мои звонки и сообщения. Ездишь в места, где, как тебе прекрасно
известно, находиться небезопасно, тем более – ночью…
- Мне восемнадцать, - напомнила я. – Через пару недель я уеду в другой город.
- Но не сейчас, - твердо сказала она. – И пока ты здесь, ты должна придерживаться наших правил.
Неважно, новый парень у тебя или нет, родители те же. И все это прекратится прямо сейчас.
- Тео здесь не при чем! – практически завопила я. – Лишь потому, что он тебе не нравится…
- Да я его и не знаю! – повысила голос мама. – Ты не познакомила с ним ни меня, ни папу, мы
понятия не имеем, откуда он…
- В отличие от Люка, которого ты знаешь с рождения, - буркнула я.
- Прекрати, - вздохнула она.
- Мам, честное слово. Мне, что, позволено встречаться лишь с теми, чьи родители учились вместе
с тобой?
- Я тебе не об этом говорю.
- Надеюсь, что так. Если я правильно помню, ты как раз не хотела, чтобы я была связана
серьезными отношениями с кем-то отсюда. Определись как-нибудь! Ты хочешь, чтобы я была
похожа на тебя – или нет?
Об этих словах я пожалела в ту же минуту, как произнесла их. Я словно нажала на большую
красную кнопку с надписью «ОПАСНОСТЬ», а отменить это действие уже было невозможно. Боль,
отразившаяся на лице мамы, не стоила никакой гордости, но было поздно.
- Я, - заговорила она, - совершила ошибку, отдав все не тому человеку. И я никак не могу повлиять
на свой выбор сейчас. Мне остается лишь приложить все усилия, чтобы ты не оступилась так же.
- Мама…
- Но ты права, - не дала договорить она мне. – Ты уже взрослая, я не могу защищать тебя всегда и
от всего. Особенно, от самой себя, - она посмотрела куда-то вдаль. – Но я знаю это, Эмалин.
Ошибки, которые ты совершаешь, не исчезают во времени просто так. Они не влияют на всю твою
жизнь, но на некоторые ее части – очень даже могут. На чужих ошибках учиться сложно, я
понимаю, но запомни хотя бы это: делай правильный выбор, потому что за него всегда придется
отвечать. Быть взрослым – это и есть умение нести ответственность за свои поступки.
С этими словами она взяла сумку с капота моей машины и прошагала к своему автомобилю. Я так
и осталась стоять на месте, наблюдая, как она закрывает дверь и отъезжает, ни разу не взглянув в
мою сторону. Когда мама уехала, я посмотрела на часы. Разумеется, я уже опаздывала на работу.
- Ау? – воззвала я, заглянув в дом и предусмотрительно прикрыв нос рукой. Ответа не
последовало. – Можно, я быстро переоденусь, чтобы идти? – молчание. – Пап?
Я вошла внутрь. Никто не ответил, хотя папины шаги были слышны на втором этаже. Пожав
плечами, я высунулась наружу, сделала большой глоток свежего воздуха и, надеясь на лучшее,
полетела в свою комнату, задержав дыхание. Видимо, теперь я была предоставлена самой себе.
* * *
Пятнадцать минут спустя я, каким-то неведомым образом успев принять душ, собраться и не
задохнуться, поехала на работу. Машины Эмбер, Марго и мамы уже стояли на парковке перед
офисом, что означало, что они, наверное, сидят за столом в зале переговоров и обсуждают мое
неподобающее поведение. Нет, спасибо, я в этом не участвую. Я поехала дальше.
Дорога была свободна, большинство машин ехало мне навстречу, а не в ту же сторону. Проезжая
мимо магазина «У Герта», я притормозила. Через открытую дверь было видно, что хозяина за
стойкой нет, должно быть, мистер Гертман занимался какими-то другими делами. В саду дома,