не похож на того человека, которого я представляла себе, читая сообщения. Он, кажется,
чувствовал себя неловко, а еще, не отрываясь, смотрел на меня. Похоже, все полтора часа, что
длился ужин, он не сводил с меня глаз.
Его жена, Лиа, дружелюбная улыбчивая брюнетка, старательно поддерживала разговор, то и дело
заполняя своими репликами повисавшие неловкие паузы. А мой сводный брат Бенджи оказался
милым мальчуганом, и он то и дело хихикал над всем, что я делала.
Я заказала попкорн из креветок. Отец говорил о работе. Мама пила имбирный эль и оглядывала
ресторан. А затем все закончилось. Мы попрощались, но перед этим отец протянул мне
аккуратный сверток подарочной бумаги, который я тут же с любопытством развернула. Это
оказалась книга «Приключения Гекельберри Финна», любимая книга отца, когда ему было столько
же лет, сколько мне теперь.
- Может, тебе и не понравится, - сказал он, - но это не страшно. Просто попробуй полистать.
По дороге домой я держала книгу на коленях, сидя на заднем сиденье. Мама вздыхала,
прислонившись головой к стеклу со своей стороны. Папа держал одну руку на руле, а второй
гладил ее по плечу.
- Значит, вот так, - сказал он, и она кивнула.
Ну, не совсем так. Примерно за неделю я все же добила Гекельберри Финна и обдумала, что же о
нем написать. Решив быть честной, я так и сказала отцу: книга показалась мне скучной, язык в ней
странный, слишком много воды. Не знаю, обидела ли я его этим, или, может, он и не собирается
мне больше отвечать после того памятного ужина, но на следующий день, как по часам, пришел
ответ:
«А что еще ты думаешь?»
Судя по всему, та встреча не была концом всему и вся, но она оказалась началом чего-то
прекрасного. Как будто приоткрылась дверь, и в комнате появилась полоса света – и теперь мы
больше никогда не окажемся в темноте вновь.
Мы снова регулярно переписывались, говорили об учебе и чтении. Однажды летом он снова
приехал в Колби, мы снова встретились. Теперь у нас были мини-гольф, еще больше попкорна из
креветок, аквариум и Морской Музей, куда мы водили подросшего Бенджи. Открытки и подарки
приходили на мой День рождения и Рождество. Я продолжала спорить и мириться с сестрами,
общаться с друзьями, делать все то же, что и обычно, и две семьи стали привычным делом для
меня. Но летом, когда мне было шестнадцать, кое-что изменилось.
Все началось с простого разговора, точнее, реплики, брошенной через стол в кафе «У Игоря»,
единственном итальянском заведении в Колби. Отец отпил из бокала с вином и взглянул на меня.
- Ну так, - сказал он, - ты уже думала о колледже?
Я заморгала.
- Хм, - это все, что я могла ответить. – Еще нет. Учебные дела некому решать, пока не начался
учебный год.
- Это так, но у тебя ведь есть какие-то мысли, правильно?
Он все еще оставался незнакомцем в чем-то, но я знала точно: там, откуда он приехал, высшее
образование было в цене. Оно было ожидаемой данностью. И это было так непохоже на мою
собственную семью, где количество выпускников колледжа исчислялось красивым числом «ноль».
Различие бросалось в глаза, даже если просто взглянуть на Бенджи: Лиа дала ему паззлы вместо
мелков, и он с удовольствием начал складывать разрозненные кусочки в непростые картинки.
Я перевела взгляд с брата на отца. Он все еще смотрел на меня, ожидая ответа. Учеба была нашим
общим интересом, но в этот раз все было немного иначе. Однако я решила подыграть.
- Да, - бодро отозвалась я, - конечно. В смысле, разумеется, у меня есть мысли.
- Хорошо, - он удовлетворенно кивнул. – Рад это слышать.
Через неделю пришла первая книга. «Лучшие тесты: подготовка к экзаменам», так, кажется, она
называлась, но сейчас мне уже непросто вспомнить – слишком уж много их было. Каждую неделю
или две он присылал мне все новые сборники тестовых заданий, справочников по колледжам и
университетам, рекомендации по поступлению: как выбрать лучший колледж, как писать
впечатляющие сочинения, как готовиться к экзаменам, как найти запасной вариант… Ряд книг на
одну и ту же тему пополнялся на моей полке. Я не была глупой и прекрасно понимала: с каждой
новой книгой, с каждым новым пакетом отец выстраивает для меня дорогу, по которой я могу
уйти из Колби.
Слегка осложняло дело то, что, пусть даже я и была прилежной ученицей, колледжи, которые он
предлагал мне, были слишком уж престижными. Дартмут, Корнелл, Колумбия – их не
рассматривал даже школьный советник. Плюс к тому, оставался открытым вопрос об оплате
обучения. Впрочем, отец уверял, что все траты возьмет на себя. «Не переживай, оставь
финансовую сторону мне, делай то, что можешь».
Это было серьезное обещание, особенно, если учесть, что дал его тот, кто появился в моей жизни
лишь пару лет назад. Разумеется, мама не могла закрыть на это глаза. Переписка в интернете – это
одно дело, там он существовал на расстоянии, где-то в киберпространстве. Но деньги и данные
слова – уже совершенно другое, они настоящие.
- Я не хочу, чтобы ты теряла надежду, - предупредила она меня, - но тебе нужно знать, что Джоэл
много говорит, но не всегда так же много делает.
- Мам, тогда ему было столько же лет, сколько мне, - заметила я. – Ты бы хотела, чтобы сейчас тебя
судили по тем поступкам, которые ты совершила в восемнадцать?
- У меня не было особого выбора. У меня был ребенок.
Я ее поняла. И ее точку зрения тоже. Мама сделала все, чтобы я не повторила ее ошибки, и всегда
была рядом со мной. Ясно, как день, что ее пугает мысль о том, что отец, тоже пообещавший быть
рядом, вдруг исчезнет.
- Прекрати треволнения, - говорила ей бабушка не раз. – Хочет платить за ее учебу – пусть платит.
Ты уже сделала в сотню раз больше.
- Я не хочу, чтобы он подвел ее, - отвечала мама. – Смысл быть родителем в том, чтобы уберечь
своего ребенка от ошибок!
- Люди меняются, Эмили. Он взрослый мужчина, - уверяла бабушка. – И, в конце концов, неважно,
что случится, у нее в любом случае есть ты и Роб. Все будет в порядке.
Книги, рекомендации и тесты выполнили свою работу на отлично: я поступила в три из пяти
колледжей мечты, а мой «запасной вариант», Калифорнийский университет, даже предлагал мне
полную стипендию – то есть, за обучение у них платить бы не пришлось. Но окончательно я не
была уверена, пока не получила письмо от Колумбии. И, когда оно оказалось в моем почтовом
ящике, я позволила себе вздохнуть с облегчением. Первое, что я сделала после этого – нажала
«Написать новое сообщение» и набрала в адресной строке отцовский e-mail.
«Колумбия» - указала я тему письма. В пустом поле ниже, вместо приветствия или еще чего-
нибудь, написала: «Я ПОСТУПИЛА!». Отправить.
Я ждала быстрого, как обычно, ответа – отец проверял почту так же часто, как и я в последние
месяцы. Но лишь спустя пять часов он отозвался: «Отличные новости. Поздравляю».
Разумеется, он и раньше мог быть сдержанным и немногословным в письмах, но я ожидала как-то
больше радости, во всяком случае, по этому поводу. Он мог писать страницы о Гекельберри
Финне, а здесь меня ждали всего три слова.
Я пыталась не думать об этом, когда нажала «Ответить» и поблагодарила его, затем написала, что
пришлю заодно и реквизиты колледжа, чтобы мы обсудили финансовую сторону вопроса. Ответа
не последовало ни в этот день, ни на следующий. Письмо пришло лишь через три недели.
«Эмалин,
Мне очень жаль, но, из-за непредвиденных обстоятельств, я не смогу оплатить твою учебу в
Колумбии. Я всегда надеялся, что ты сможешь поступить туда, а я поддержу тебя, но, как
выяснилось, по различным причинам это теперь невозможно. Надеюсь, ты меня поймешь»