Демон долго не мог уснуть. Тело отдохнуло и уже не нуждалось в таком количестве сна. А вдобавок подключились другие мысли — сладкие, горячие. Он помнил собственные ощущения от прикосновений юной человечки, дрожь по коже, когда её дыхание щекотало шею. Сейверан сам не понял, когда и как Милория умудрилась выделиться из безликого строя других смертных. Почему его взгляд всё чаще замирает на ней? Почему мужчина среди других голосов слышит именно её голос и смех? Да, девушка красива, но он видел и краше. Может быть, сказывается то, что они живут под одной крышей, и он видит её чересчур часто? Ведь раньше его не привлекали смертные! Почему же сейчас он до сих пор чувствует прикосновение её грудей, а от мыслей о девичьих ногах на своей талии, кровь приливает к паху?! Сейверан скрипнул зубами, отгоняя похотливые мысли, с трудом успокоился, постоянно напоминая себе, что во дворце в Ваалел-эсте его ждёт невеста.
…
Утром за завтраком Сейверан ждал, что сделает Милория. Сегодня пришла его очередь на первый поцелуй. Он настолько погрузился в ожидание, что не обратил внимания на непривычно молчаливого Давея, на грустные, встревоженные взгляды Нурии. Милория сказочной синей птицей впорхнула в зал: голубая туника с широкими рукавами при каждом шаге плавно колыхалась, заставляя домысливать, дорисовывать обрисы девичьего тела. Штаны из такой же ткани скрывали лодыжки и щиколотки, лишь немножко выглядывали носки шёлковых туфелек. Ни миллиметра обнажённого тела, а у мужчины участилось дыхание и хищно вспыхнул взгляд. И кто знает, что тому причина: врождённая женственность и грация девушки или неведомо когда вспыхнувшая искорка лёгкого интереса демона, незаметно разгоревшаяся до явной симпатии и желания.
— Доброе утро!
Милория улыбнулась собравшимся, держа в руках знакомое блюдо с ягодами. Сейверан с неприкрытым удовольствием наблюдал за человечкой. В этот момент она казалась ему самой прекрасной. А девушка тем временем подошла к столу и, минуя демона, поцеловала мать, послав мужчине извиняющийся взгляд:
— Со всем уважением к вам, лорд, но это традиция только нашей семьи.
Гирхато умело скрыл разочарование, даже пошутил в ответ. И вдруг понял, что жалеет, что он не часть этой семьи, удивительно доброй и любящей друг друга. Живя с ними под одной крышей, демон знал, что чувства не наиграны. Эти взгляды, которыми обменивались супруги, объятия, даримые их дочерью, уважение, с которым они все относились к инахан, не считая её обузой, выслушивая старческое ворчание спокойно, терпеливо. Демон не раз видел, как Милория или её мать сидят рядом со старухой, понимая, насколько той хочется внимания. Простая человеческая жизнь, наполненная теплом и любовью. И он — тысячелетний демон — случайно коснувшись её, обжёгся, понял, как очерствел за эти годы, как отвык от нормальной жизни.
Подобное состояние не понравилось демону. Списав всё на обычную усталость, Гирхато постарался выбросить эти мысли из головы. Чересчур он расслабился! Размечтался!.. Захотел семейного тепла? У него уже есть семья! Его домен.
С Милорией было сложнее. Тут себя не обманешь. Можно было бы списать внезапно вспыхнувшее желание на голод по женскому телу, но голода как такового не было: во дворце лорда ждала невеста — страстная, опытная, которая скрашивала все его ночи, кроме тех, что он провёл здесь. То есть это не похоть в чистом виде. Тогда что?
Терзаемый странными, непривычными и ненужными мыслями Гирхато несколько дней практически не появлялся в общих покоях, лишь выходил в обеденный зал. Сейверан много времени стал проводить у Велиуса. Даже помог лекарю плести контрпроклятие, в который раз испытывая непреодолимое желание взять ткань и вытереть грязный след со спины Тёмного. Демон видел, как напряжены мышцы на спине и руках Сабтеррано, догадывался о муках, которые испытывал сейчас мужчина, но помочь — увы! — не мог. Лишь утвердился в собственных мыслях, что от дроу лучше держаться подальше, а верить им вообще нельзя.
Какие бы занятия ни находил себе мужчина, он понимал, что осознанно избегает девушки: слишком уж странные и неуместные чувства она будила в нём. Сейверан хмурился, чувствуя досаду из-за того, что не может совладать с собственными переживаниями. Во время совместных ужинов Гирхато говорил мало, стараясь не обращать внимания на переглядывания членов семейства. Понимал, что лучше всего встать и уйти к себе. Лучше, но он так не делал. Сидел и слушал городские новости и сплетни, сквозь опущенные ресницы наблюдал, как Милория ест, чувствуя чуть ли не злость, когда она отводила свой взгляд от него, когда улыбалась не ему. Однажды вечером, стоя в своих покоях, заметил в окне мелькнувшее голубое облачко — Милория. Гирхато выглянул, не в силах совладать с любопытством. Девушка торопливо прошла через внутренний дворик и исчезла в садовых зарослях. Демон не знал, куда она пошла и зачем. Он только до боли остро ощутил свою реакцию на её появление. И Сейверан понял, что ему не просто нравится эта юная, невинная дева — он хочет её, неистово и рьяно, следит за каждым движением, ловит каждое слово. Никогда прежде его не тянуло к женщине так сильно.